И с тех пор не расставались. Истории страшные, трогательные и страшно трогательные (сборник)

Снится тебе, будто ты идешь по смутно знакомому городу, унылому, сырому, черно-белому. На тебя налетел мальчишка-газетчик, но не извинился, отскочил назад и уставился, даже рот разинул и физиономия глупая-глупая. Что тебе, спрашиваешь, мальчик? Мальчишка шмыгнул носом, помотал головой, ничего, дяденька, а сам таращится, словно ему встретилась бородатая женщина с Мадагаскара или Единственный в мире амазонский Человек-Крокодил. Ты подходишь к зеркальной витрине магазина готового платья, смотришь на отражающегося себя, на людей, опять на себя, а ведь это мне снится, думаешь ты, вот же угораздило, в куртке на купальный халат, хорошо – не голый, какая-то толстая дама в чересчур узкой юбке и жакете с лисой встретилась с тобой взглядом и гневно отвернулась, задохнувшись, две молодые грязноногие торговки в широких юбках, шалях и черных шляпах, смотрят на тебя из арки и хихикают, толкают друг друга локтями в бок, а через площадь к тебе уже направляется полицейский. Господин не хотел бы зайти, спрашивают у тебя почти нежно, из двери выглянул бледный и изящный, как восковая фигурка, человечек без пиджака и с сантиметровой лентой на шее. Он делает приглашающий жест, и ты – а что тебе терять? – заходишь и видишь сквозь стекло, как полицейский, будто потерявшая след гончая, топчется на месте, оглядывается, потом разворачивается и уходит, шуганув по дороге торговок. Следующие полчаса восковой человечек порхает вокруг тебя, приносит тебе белье, носки, рубашку, брюки, галстук, пиджак, башмаки. Господин не клиент, а мечта, тихо, но восторженно восклицает он, господину к лицу решительно все! Приносит пальто, прекрасное длинное пальто цвета очень светлого кофе с молоком. Ты смотришь на себя в зеркало, пожалуй, отвороты на брюках могли бы быть и поуже – нет-нет, это последний крик, говорит человечек, он колдует над полой пальто, с вашего позволения, бормочет, это мы вот так, и вот уже кажется, будто ты не стоишь, а идешь легким упругим шагом, а небрежно наброшенное на плечи пальто летит за тобою, человечек удовлетворенно вздыхает, ну, что же, шляпу? Ты проводишь рукой по волосам, думаете, обязательно – шляпу? Выражение лица у человечка делается извиняющимся, желательно, аккуратно говорит он, обходит вокруг тебя раз, другой, потом его бледное лицо озаряется улыбкой, и через мгновение он приносит тебе кепку.

Ты расплачиваешься, во внутреннем кармане брошенной на стул куртки оказалась целая пачка подходящих денег, тебе хватило, и осталось еще столько же, восковой человечек показывает тебе, где на пальто надо переставить одну пуговицу и немного отпустить полы, я все сделаю сегодня же, почтительно говорит он, и вечером доставлю пальто господину домой, лучше завтра, отвечаешь ты, только не раньше полудня, а потом четко и размеренно диктуешь ему адрес, с отстраненным любопытством наблюдая, как человечек то бледнеет еще больше, то нежно розовеет, отдувается и промокает вспотевший лоб уголком собственного галстука. Это так неожиданно, говорит он, жалко улыбаясь, от оставшихся денег ты отделяешь две крупные купюры и вкладываешь человечку в карман жилета, это вам за труды, очень вам благодарен, слабо отзывается человечек и снова промокает лоб.

Ты выходишь на улицу, вдыхаешь влажный, солоноватый, пахнущий цветами и рыбой воздух, хочешь достать сигареты. Ну вот, пожалуйста, кто-то крепко взял тебя за локоть. Пройдемте, еле слышно шипит кто-то, только не вздумайте сопротивляться. Ты скашиваешь глаза, крепыш в мятой, в странных пятнах шляпе и сером, туго подпоясанном плаще смотрит на тебя почти дружелюбно, международный отдел полиции надзора и государственной безопасности, говорит он и повторяет, пройдемте, и ты идешь, какая тебе разница, все равно это сон. Закурить не найдется, спрашивает твой спутник, не выпуская твоего локтя. Найдется, говоришь ты, локоть пустите, сигареты в кармане. Ничего-ничего, поет он, я сам достану, и действительно лезет к тебе в карман брюк – тебя передергивает – и достает сигареты и зажигалку. Разрешение-то на зажигалочку есть, спрашивает, нет, говоришь ты, а надо? Ну, конечно, радостно ухмыляется он, ему очень весело и с каждой минутой все веселее. Он крутит в руках сигареты, иностранные, говорит уважительно, а что это тут написано? Курение приводит к импотенции, мстительно отвечаешь ты, да ну, правда, что ли, да, врачи доказали, и он, разом перестав улыбаться, запихивает пачку обратно тебе в карман. И зажигалку, говоришь ты, зачем тебе, все равно придется все сдать. Вот, когда придется, тогда сдам, отвечаешь ты высокомерно, и он нехотя возвращает и зажигалку тоже.