И сердце на куски (СИ)

Как в тумане шла до двери и поворачивала замок. Напряжение, которое копилось все эти дни, достигло апогея. И когда, распахнув металлическую преграду между мной и звонившим, я увидела огромный букет белых роз, вдруг растерялась. Мне целую вечность не дарили цветов. И не смотрели на меня так, словно я – единственная женщина на все белом свете.

- Впустишь? – уголок рта у Горячева едва заметно подрагивал, что говорило о том, что он тоже нервничает.

Я молча отошла в сторону. А он едва протиснулся через узкий коридор. Цветы и огромный плюшевый медведь белого цвета делали Горячева неуклюжим и неповоротливым.

Он даже попытался поцеловать меня, но цветы, которые он все-таки вручил мне, оказались колючим препятствием для Клима.

- Черт! Как же здесь тесно! – сругнулся Горячев.

Согласна. Квартира была совсем небольшой. Но меня она устраивала.

- Просто пропусти меня…

Проскользнув мимо Клима на кухню, я положила розы на широкий подоконник, надеясь на то, что они поместятся в ведро. В противном случае у меня просто не было для них емкости и им грозило преждевременное засыхание.

- Спасибо за цветы, – я обернулась и увидела, как Клим, остановившись в проходе смотрел на меня голодным взглядом. От которого я покраснела, даже не представляя, о чем он думал. Смотрел и словно не решался подойти.

Да и я сама отчего-то замерла, понимая, что тону в его ореховых глазах. Соскучилась, наверное. Очень сильно.

Мы так нелепо смотрелись на моей маленькой кухне. Воздух был пропитан неловкостью, которая не хотела растворяться, заставляя нас безмолвно пялиться друг на друга.

- Черт! Ваниль! – первым очнулся Клим. Он подошел ко мне и обвив мою талию руками, притянул к себе. Я почему-то от этого жеста выдохнула с облегчением. – Ты одним только взглядом заставляешь меня чувствовать себя сопливым школьником. Честно! Даже руки трясутся! Никогда ни перед кем так не трясло, а с тобой просто до усрачки.

Его признание заставило меня улыбнуться.

- Клииим… Ты пошлый…

- О, нет, Ваниль это я еще примерный… Сейчас покажу, как неприлично я умею целоваться.

Я даже охнуть в ответ не успела. Губы Клима тут же накрыли мои в дразнящем поцелуем. Именно в дразнящем. Клим играл со мной. Он провел языком по моей губе, прикусил ее губами, а затем немного оттянул. А у меня в ответ между ног стало так горячо, что пришлось схватить его за плечи.

- А потом еще вот так…, – и его язык проник глубоко в мой рот, вытворяя такие пируэты, что я от удовольствия чуть ли не урчала. А когда жадные ладони спустились на мои ягодицы, я все-таки застонала. Невозможно было устоять, чувствуя его эрекцию, которой он упирался в мой живот.

Как же я его хотела. Впервые жизни думала об этом и не стеснялась. Хотела, чтобы сорвал с меня одежду и оказался внутри. Хотела чувствовать его всего. И очень надеялась, что больше не уйдет, что мы с Мией и Тимуром не просто прихоть.

Из сладкого морока меня вывел тихий голос Горячева:

- Ты охеренная, Ваниль и поверь, что мы даже не начали. Но сейчас я хочу увидеть ее. Пожалуйста… Покажи мне… дочь…

Я сначала не сразу поняла, о чем просил Клим, но когда до меня дошло, то была растрогана до слез его словами. Он выбрал ее вместо желанного и долгожданного секса со мной. А я была уверена, что к этому шло. И если бы не Клим, то все бы и случилось на кухне.

- Клим! Ты только не подумай ничего! Я очень хочу, чтобы вы подружились. Но понимаешь, она тебя совсем не знает. И если ты ждешь, что она кинется к тебе в объятия, то это не так. Она ребенок. Очень маленький, – я нервно облизнула губы. Взаимопонимание между Климом и Мией было еще одной моей мечтой, я очень переживала за то, как воспримут друг друга эти двое.

- Я знаю, Ян. Просто покажи мне ее…

Клим волновался. Самоуверенный, наглый, иногда циничный мерзавец и негодяй волновался. Но тут уж ничего не поделаешь. Причина была веской. Не каждый день знакомишься со своей трехлетней дочерью.

Мия увлеченно смотрела мультики. Но сразу же отвлеклась стоило нам войти в комнату и тут же уставилась на Клима. В таких случаях, когда малышка видела нового человека в своем кругу общения, она обычно забиралась ко мне на руки. Минут десять у нее уходило на адаптацию, двадцать на показ своей важности и неприступности, а через полчаса малышка уже улыбалась, демонстрируя свои белые ровные зубки.

В это раз все пошло по проверенному сценарию. Мия слишком долго рассматривала своего отца. А потом нервно начала искать меня, и забравшись ко мне на колени, с придыханием прошептала:

- Дядя…

- Да, дядя, – согласилась я с ней, – он добрый и он наш друг.

На что Мия демонстративно вздернула носик, затем отвернулась, а потом и вовсе уткнулась в мою шею.

Клим стоял ни живой, ни мертвый. Мне кажется, он даже побледнел. С него слетела вся его броня и в ту минуту он был беззащитным, как никогда. Все его чувства были наружу, а в глазах плескалось столько эмоций, что он сам не мог ими управлять. И поэтому трусливо сбежал на кухню.

Пообещав Мие скоро вернуться и обратив снова ее внимание на мультфильмы, я последовала за Горячевым. Он стоял на кухне и смотрел в окно.