И сердце на куски

На нас снова смотрели. Я снова стеснялась. Но Смоленцев хоть и засунул свой язык глубоко в мой рот, вел себя вполне прилично. А может я просто устала, поэтому не стала сопротивляться и напоминать Ваньке, как я не люблю все это делать прилюдно.

Насытившись моим ртом, Смоленцев оторвался от меня и открыл дверцу машины. Склонившись к водителю, Ванька строго произнес:

- Будьте добры, прямо до подъезда! И не гоните!

Водитель что-то ему ответил, но из-за шума я не разобрала. Да и какая разница. Все мои мысли были заняты машиной. Ведь это действительно мечта любого уважающего себя гонщика. Мое сердце в который раз за вечер совершило кульбит, а ладони вспотели от волнения и предвкушения одновременно.

Когда Ванька поднялся и предложил мне сесть в авто, я радостно ему улыбнулась, чмокнула его в губы и осторожно опустилась на переднее сиденье.

За моей спиной раздался характерный щелчок замка и в ту же секунду, я поняла, что оказалась в ловушке.

За рулем этой мечты сидел Клим Горячев.

Глава 4

Клим

Она меня боялась.

Я прям видел этот вселенский ужас, который плескался в ее глазах. Словно не ожидала меня здесь увидеть. А теперь прижималась к двери и была готова выскочить из машины.

Мне похер. Я не собирался выяснять, что у нее там в голове. Ванек попросил подвезти, я согласился. Все, меня больше ничего не интересовало.

Я газанул с места так резко, что девчонка вжалась в кресло всем телом, цепляясь пальцами за ручку до побеления костяшек.

Машинально заблокировал двери. Мало ли от страха куда нажмет. Не хватало мне, чтобы она вывалилась из машины прямо на ходу.

Ее лицо побледнело, и я уверен, что она кроет меня на чем свет стоит. Но только про себя. Вслух воспитание не позволяло.

Я бы с удовольствием прибавил еще скорость, но боялся, что ее стошнит. И жалко было мне как-то ее. Вообще, за этот вечер она вызвала во мне кучу эмоций. Я в какой-то момент даже не отказался бы оказаться с ней в горизонтальном положении. Я даже удивился, потому что она совсем не в моем вкусе.

Она слишком правильная. Слишком воспитанная и скромная. Такие как она, сидят по ночам дома, зубрят учебники и мечтают о принце на белом коне.

Я вообще не понимал, как Смоленцев докатился до того, чтобы жениться на ней.

Ванек слишком любил деньги, свободу и хороший трах. Судя по глазастой малышке, ничего этого у нее не было. И мне непонятно, чем эта недотрога взяла Ванька за яйца. Ведь не мог же он за год поменять свои вкусы и пристрастия. Или мог?

Со Смоленцевым мы познакомились в универе. Сошлись на теме машин и ночных гонок. А потом и вовсе сдружились. За пять лет проведенных бок о бок, мне казалось, что я выучил его вдоль и поперек.

Но сейчас, спустя год после последней нашей встречи, я его не узнавал.

Нет, эта наивная малышка, очень даже симпатичная. Глазастая, круглолицая, с пухлыми губами и воинственным взглядом. Сиськи при ней, попец хороший, бедра чуть широковаты, но с ее осиной талией и высокой грудью – это ей только в плюс. Я бы стопудово обратил на нее внимание, будь она немного пораспущенней.

А то прям школьница. На нее страшно смотреть, не то что в трусы лезть.

Но какой бы юной эта девчонка ни казалась, взгляд у нее был пронзительный, глубокий.

Я, когда увидел ее, высунувшуюся из-за спины Ванька, даже немного опешил. Она посмотрела на меня так, что даже мое сердце на миг остановилось. Мы пялились друг на друга, никого не стесняясь. Если бы не Смоленцев, который засветил кольцо на ее руке, хрен знает, чем бы закончились наши гляделки.

Я не сразу въехал, почему Ванек ведет себя, как глубоко женатый верный семьянин. И это немного отвлекло меня от недотроги.

Смоленцев и женится? Если честно, я не мог поверить в это.

Я не знал, что говорить, как реагировать. Слишком много народу вокруг, чтобы выяснять правду. А я уверен, что здесь была какая-то тайна. В любовь Смоленцева я почему-то не верил. Поэтому решил спросить у него в лоб, когда останемся наедине.

И мне ничего не оставалось, как радоваться встрече с друзьями и отвечать на их вопросы.

И все бы ничего, но был один маленький нюанс – я чувствовал, как она на меня смотрит. Думал, у меня крыша поехала, но когда повернулся к ней, то был ошарашен еще больше.

Она и вправду смотрела. Прижималась к Смоленцеву, как заблудившийся котенок, и смотрела на меня голодными глазами.

И я не придумывал. Я поймал ее с поличным. Ее глаза шарили по моим джинсам, а когда недотрога поняла, что ее застукали, покраснела до корней волос.

Она испуганно отвела глаза, закусив нижнюю губу, а у меня неожиданно стало очень тесно в трусах.

Мне даже смешно стало.

Ну, не в моем она вкусе! Я таких стороной обходил!

Вся такая скромная, невинная. В этом длинном до колен платье в мелкий сине-голубой цветочек. И мокасины на босую ногу. Ей, Богу, как будто из школы сбежала.

Тогда какого хрена?

Неужели из-за длительного воздержания в несколько недель я готов перепихнуться с этой недотрогой?