И сердце на куски

Наевшись вдоволь мяса, я позвала Смоленцева к озеру, но он отказался. Его глаза уже влажно блестели, а щеки алели румянцем. Ему было хорошо в компании друзей. А я хотела сбежать оттуда. Противно было смотреть, как Ленка, сидящая рядом с Климом, царапала его бедро, а уже хорошо подвыпившая Агата готова была выцарапать за это глаза Ленке. Вечеринка намечалась та еще. Но участия в ней я принимать не хотела.

Поэтому сбежала к озеру и пробродила там до самого заката. Пляж был песчаный и немноголюдный. А вечер немного грустный. Мне хотелось к Смоленцеву и его друзьям. Но приходилось выбирать меньшее из двух зол.

Последнее обещание Горячева засело в моей голове, и я не могла забыть эти слова. Прокручивала их раз за разом. Почему-то от этого было и сладостно, и горестно. А еще стыдно. Перед Смоленцевым. Как будто я все-таки виновата.

На нашу территорию я вернулась, когда на улице начало темнеть. Вечеринка была в самом разгаре.

Парни сидели за столом и что-то слишком эмоционально обсуждали. Судя по обрывкам фраз это, как всегда, были гонки. А девчонки выплясывали рядом под медленный, но неплохо качающий трек. Даже Агата и Ленка нашли общий язык и мило друг другу улыбались. Ну, что сказать? Полная идиллия…

Я медленно вышла из тени.

-Оооо! Пропажа нашлась! – сразу же закричала Смирнова, и буквально все посмотрели на меня.

- Мы думали, ты утонула, – захихикала Агата.

- Не смешная шутка, – бросила я ей в ответ. Препираться с ней не было сил и желания. Тем более все были навеселе. И вряд ли бы меня кто услышал.

Смоленцев резко подскочил и направился в мою сторону. Его изрядно штормило. Пока меня не было, он успел налакаться. И пока он добирался до меня, ему дважды пришлось ловить равновесие.

Я никогда не видела Смоленцева пьяным. И сейчас мне было немного боязно. Но он всего лишь прижал меня к себе и довольно отчетливо отчеканил:

- Ты чего телефон не взяла с собой? Я тут нервничал, наверное!

- Все в порядке! Я просто гуляла!

От Ваньки несло алкоголем вперемешку с его туалетной водой. Запах не отталкивающий, но меня почему-то замутило.

- Я в хлам, сладкая, – обреченно промямлил Ванька и уткнулся в мою шею, – и мне лучше сесть!

Моего жениха неожиданно потянуло в сторону, и он потащил меня за собой. Мы бы с ним упали, если бы не рядом сидящий Плут, который молниеносно вскочил со своего места и бросился наперерез Ваньке. Он просто спас нас от падения.

-Воу, воу, дружище, – пробасил Плут, – давай-ка я тебя провожу до постельки.

- Я не хочу спать, – отказался Ванька, хотя сам одной рукой держался за друга, а второй за меня.

- Пойдем, Вань! Я тоже пойду с тобой! – мне хотелось уйти оттуда.

Все смотрели на нас, и, хотя я была трезвой и понимала, что творю, мне почему-то было неловко. И я знала почему, но боялась себе признаться. Боялась даже допустить мысль, что мне важно, что о нас подумает Клим. Поэтому, когда Ванька пристально посмотрел на меня осоловелыми глазами и все же согласился уйти, я немного расслабилась.

Плут помог мне дотащить Смоленцева до номера, и даже раздеть.

- Сладкая, не обижайся на меня! Я всего чуть-чуть выпил, просто как-то часто…, – Смоленцев пытался даже извиниться.

Я на него не злилась. Скорее всего, если бы не Клим, я, может быть, тоже позволила бы себе немного вина и танцев с девочками. А вместо этого мне хотелось уехать куда-нибудь подальше от этого места и провести время со Смоленцевым.

Ванька засопел сразу же, едва коснулся головой подушки. А я не могла уснуть. Смотрела в потолок, ворочалась и слушала, как с улицы доносятся смех и пение ребят. Они сидели довольно долго, а потом все неожиданно резко стихло.

Я прислушивалась к звукам, но за дверью была тишина. И я решилась встать и выйти на улицу. В комнате было слишком душно, на часах давно за полночь, а сна ни в одном глазу. Видимо дневной сон был слишком продолжительным.

Тихонько приоткрыв дверь, я сразу же окунулась в темноту террасы. На улице не было никого. Тишину нарушал лишь стрекот ночных насекомых. Я подошла к балкону и снова с удовольствием втянула ночной воздух. Свежий и прохладный.

И все было бы хорошо, но насладиться тишиной и покоем мне не дали стоны.

Сначала тихие, потом нарастающие по децибелам. И если в первые секунды я испугалась и даже обернулась в поисках источника, то через пару минут все стало ясно.

Стоны доносились из комнаты Клима, дверь которой была не закрыта. Стоны были женскими, протяжными и громкими. И принадлежали Смирновой.

- Клиииммм!!!!

Ее голос я бы не перепутала ни с кем. А потом характерные шлепки, которые становились чаще, громче.

В общем Горячев занимался сексом со Смирновой. А я, как озабоченная, стояла и слушала, как Ленка орет от кайфа. Того самого, о котором она мне столько рассказывала. И которого я захочу, стоит мне лишь один раз попробовать…

Бред какой-то…

Но я не могла сдвинуться с места. Голова стала тяжелой и пустой. Только эти стоны, которые становились все чаще и все громче.