И сердцем, и душой

– Да. У меня просто, в какой-то момент, совершенно снесло крышу. Со мной творилось, что-то ужасное. Меня выгнали из футбольной команды за конфликт с тренером. Я начал пропускать уроки, постоянно дрался, менял девушек как перчатки, бросая их, без сожаления. Я хотел, чтобы всем было больно, как и мне. Я ненавидел их за то, что они живут обычной жизнью, веселятся и улыбаются, а моя сестра больше не сможет этого делать, – смотрит куда-то впереди себя и делает глоток чая.

Внутри все сжимается от его слов. По тому, как напряглось его тело, было видно, как нелегко ему было даже сейчас, после стольких лет.

– Что с ней произошло, Майкл?

– Поздно вечером у нее случился приступ острого аппендицита, и мы вызвали скорую. В больнице ее сразу повезли в операционную, но в ту ночь, врач отвечающий за анестезию был уже больше 48 часов на смене и не рассчитав дозу, просто убил мою сестру.

– О боже… – вырывается у меня и инстинктивно прикладываю руку к сердцу.

Как же в тот момент мне было больно за него. Из-за какой-то ошибки врача он потерял близкого человека. – Мне очень жаль…Правда, мне так жаль…Даже не представляю, что тебе пришлось пережить, – абсолютно искренне произношу.

– Мне тоже жаль…Но все, что я пережил после ее смерти и после того как ушел из дома, кажется закалило меня.

– А что с тобой было, когда ты ушел из дома?

Но хотела ли я знать? Мне и так было достаточно больно за него.

Кажется, я ввязывалась сейчас в опасную игру…

– Я связался не с теми людьми, Рейчел. Меня предавали, я был в долгах, мне угрожали, меня даже могли убить. Чего со мной только не было, – опускает голову и начинает качать ей.

– Убить? Ты это серьезно сейчас? – нахожусь в полном шоке.

– Абсолютно. На моих глазах убили моего друга, с которым мы пытались заработать. А меня самого ранили. И в тот момент я понял, что пора что-то менять в своей жизни.

– О боже, какие страшные вещи ты говоришь.

– Это все давно в прошлом.

– А тюрьма…в тюрьме ты не сидел?

– Слава богу, до тюрьмы я не скатился. Но в первый год после ухода из дома, у меня были серьезные проблемы с полицией.

После его слов, становится трудно дышать и чувствую, как быстрей начинает биться сердце.

– Ты в порядке? – слышу его голос и повернувшись, вижу на себе его встревоженный взгляд.

– Да-да…Все нормально. Просто меня немного шокировали твои слова.

Но на самом деле, мое сердце просто обливалось кровью за него. Похоже, он жил с слишком тяжелым грузом прошлого. К тому же собирался повесить на себя обязательства женившись без любви.

– Я тебя понимаю, но сейчас мою жизнь не назовешь настолько экстремальной, – улыбается, будто пытаясь отвлечь меня.

– И все равно. Человек не должен столько всего переживать, – качаю головой.

– Это сделало меня лишь сильнее, Рейчел, – смотрит на меня с какой-то теплотой во взгляде и, кажется, ему приятна моя не безразличная реакция.

Стараюсь успокоить себя и улыбаюсь ему, отпив немного чая.

Остальное время общаемся на отвлеченные темы, допивая чай и пробуя вкусный торт, испеченный поваром из маминого бара.

Майкл охотно отвечает на мои вопросы о своей работе, которой, кажется, горит, как и я своей. В этом мы оказываемся с ним похожи – оба законченные трудоголики.

Меня очень трогает, как он тепло отзывается о своих родителях. Что многое сделал и делает, для того, чтобы они ни в чем не нуждались и больше никогда не работали, а жили в свое удовольствие.

И этим еще больше располагает к себе.

– А что насчет тебя? Чем ты занималась после окончания школы? – ставит пустую чашку на стол и переводит взгляд на меня.

– Я поступила в Калифорнийский университет на факультет журналистики. Параллельно подрабатывала в одном журнале, писала статьи для колонки. А сейчас, уже третий год, работаю редактором в небольшом издательстве, – вижу, как начинает улыбаться.

– Почему-то я даже не сомневался, что ты свяжешь свою жизнь с чем-то подобным.

– Почему же? – вопросительно приподнимаю бровь.

– Потому, что, кажется, ты никогда не выпускала книгу из рук или все время, что-то записывала в свой блокнот.

– Откуда ты знаешь? Мне казалось, я была настолько незаметна, когда училась в школе, – опускаю взгляд на чашку, ворочая ее в руках.

– Только не для меня… – слышу нежность в голосе, и подняв глаза, вижу, как он смотрит на меня без улыбки и сейчас взгляд его серо-зеленых глаз, стал каким-то другим, отчего я непроизвольно сглотнула и поднесла чашку, сделав глоток чая.

– Ты даже не смотрел в мою сторону, – смущенно улыбаюсь.

– Я делал это издалека. Ты была слишком хорошенькой и правильной. Я не хотел испортить тебя, – чувствую, как по телу бегут крупные мурашки.

– Майкл…яяя… – смотрю на него совершенно сбитая с толку, но не отвожу взгляда.

Пытаюсь прочесть, что-то в его глазах и, кажется, он говорит это искренне.

– Вот только сейчас ты стала еще более красивой… – продолжает, окончательно выводя меня из равновесия. – Помню, как Эмбер говорила мне: «Подойди к ней, что же ты медлишь». Но я понимал, что не был тогда достоин тебя.

Руки начинают дрожать и кажется чай, который был отпит уже наполовину, сейчас расплескается на пол.