И штатские надели шинели

Комбат вызвал начальника штаба лейтенанта Чеботарева и отдал распоряжение организовать разведку сил противника, занявшего Юрки несколько дней назад, и подступов к деревне. Для рекогносцировки местности времени не оставалось.

Разведчики вернулись быстро и доложили, что эта маленькая деревня почти полностью сожжена, уцелел лишь один жилой дом в центре да сарай на южной окраине. Деревня расположена на возвышенности, окружена множеством балок, кустарниками, незаметно переходящими в смешанный лес. Есть там и ржаное поле. Гитлеровцев в Юрках не больше роты, ведут они себя беспечно - ходят открыто, горланят, играют на губных гармошках и даже не выставили боевого охранения.

Комбат собрал командиров и политруков рот, пересказал им приказ командира полка и, учитывая данные разведки, изложил свой план действий.

- Исходные позиции займем на восточной окраине Юрков ночью, под прикрытием темноты, - сказал он, - атаку начнем на рассвете, когда враг будет еще спать.

Главная роль возлагалась на девятую роту, которой командовал лейтенант З. Б. Тамаркин, совсем еще молодой (о таких говорят - безусый), но очень деятельный, предприимчивый и смелый человек, обладающий твердым характером.

Под стать ему был и политрук - инженер со "Скорохода" Амитин. Правда, внешне они резко отличались друг от друга. Тамаркин рядом с Амитиным выглядел подростком, хотя Саул Борисович Амитин роста был среднего. Его плотная фигура и широкие плечи придавали ему мощный вид, а смуглое лицо, большой с горбинкой нос делали похожим на одного из героев Отечественной войны 1812 года, прославленного полководца Багратиона. По возрасту Амитин был старше своего командира, опытнее, обладал выдержкой. Работа на фабрике, где он руководил коллективом в несколько сот человек, приучила его следовать золотому правилу: прежде чем отдать какое-либо распоряжение, подумай, взвесь все "за" и "против". За плечами Амитина был и немалый опыт общественно-политической работы. Партком фабрики часто давал ему серьезные поручения, и он успешно справлялся с ними.

Сочетание молодости и бьющей ключом энергии командира роты с выдержкой и большим жизненным опытом полит" рука благотворно сказалось на сплоченности бойцов, на боевитости роты. Вот поэтому-то мы и выбрали именно эту роту для атаки Юрков, придав ей батарею 76-миллиметровых пушек.

Восьмая рота должна была занять исходные позиции правее девятой роты, но вступить в бой, только когда потребуется закрепить успех. Седьмая оставалась в резерве.

Когда были определены задачи каждой роте, план действий нанесен на карту и установлено время начала атаки, Лукичев поднялся из-за стола.

- Товарищи командиры и политруки, - произнес он с подчеркнутой торжественностью, - завтра мы вступаем в бой. Для всех нас бой этот - первый в жизни. Он одинаково тревожит и вас и меня. Это чувствуется даже сейчас. Но каким бы трудным он ни был, мы должны его выиграть. Обязательно! Проигрыш для нас - катастрофа. Гитлеровцы тогда нас погонят...

Он глотнул воды из стакана, походил взад-вперед своей пружинистой спортивной походкой и, справившись с волнением продолжил:

- Враг силен. Он рвется к Ленинграду, надеясь его покорить. А наша задача, задача народного ополчения, вам известна. Дальше отступать некуда. Я надеюсь на вас, на вашу способность, наконец, на ваше мужество. Вперед без страха и сомненья, как сказал поэт!..

Командиры и политруки рот сидели задумавшись. Не встал из-за стола и я: выступать мне после патетической речи Лукичева или молчать? Пока я колебался, комбат снова заговорил. Теперь совсем тихо, доверительно:

- Прошу, дорогие товарищи, в своих действиях не допускать торопливости. Не забывайте о маскировке, когда двинемся к Юркам. Наш успех зависит от внезапности нападения и решительности. Учтите, только победа вселит в людей уверенность, поможет преодолеть страх. Пожелаем же товарищам Тамаркину, Амитину и их бойцам победного боя!

И тут только все поднялись и начали расходиться.

Под вечер, в самый разгар подготовки к наступлению, случилось непредвиденное. Над Белыми Ключами неожиданно появилось звено вражеских истребителей. Самолеты снизились и обстреляли батальон из пулеметов. Все, естественно, бросились врассыпную. Кто успел укрыться в избах, кто залег в кюветы и кусты.

Я в это время шел в девятую роту, чтобы побеседовать с бойцами. Увидав самолеты, прыгнул в канаву и оттуда наблюдал, как фашистские стервятники обстреливали деревню. Пули, точно град, поднимали крохотные облачка пыли на дороге и цокали по булыжнику, высекая искры.

Хорошо, что этот внезапный налет не причинил нам большого вреда.

На исходные позиции батальон двинулся, когда стемнело. Шли цепочкой, один за другим, вдоль проселочной дороги, кустарниками, стараясь ничем не обнаружить себя. Сопровождать нас вызвался пожилой колхозник Иван Васильевич, который прятался с семьей в лесу. В Белых Ключах он появился поздно вечером, перед самым выходом рот на исходные рубежи.