И смех и грех… (лекарство от депрессии). Книга первая

Некоторое время назад смутная тоска и печаль заполнили моё нежное сердце, и терзали они его весьма сильно. Лишь молитва Пресвятой Деве Марии приносила успокоение, и то ненадолго – на час-другой, чтобы сном забыться на рассвете. И во сне снизошло на меня откровение, и поняла я: хватит в девицах сидеть, надо выполнять своё предназначение Божественное, надо искать свою Вторую Половину! Только Он, Единственный, тоску и печаль мою навеки развеет.

Сколь премногими достоинствами должен быть наделён этот прекраснейший из мужей! Красив и строен… Добр, как Господь наш… С глазами орла и в одеждах богатого бархата… Неисчислимы табуны его коней и ряды его слуг… На высоком берегу моря стоит его замок…

От мыслей таких нескромных жарко делалось мне.

И чудо случилось: встретила я дона Алессандро Г. Красив он был, как архангел. Глаза – лазурь небесная. А уши – слов нет! Речи умные, мудрёные, ничего не понять, – слушаю и замираю… И тут подумала я: если в уме у него много, то где-то же должно быть мало, уж не в кошельке ли? И истинно так оказалось: не подарил мне он ни колье бриллиантового, ни серёг, ни замка, ни даже усадьбы!!! Что же делать было мне, несчастнейшей? Сказала ему, что несвободна я, обручена уже с другим. И преисполнилось сердце моё печали.

Однако грустила я недолго. Дон Антонио Б. пришёл ко мне, услышав зов одинокого сердца. Говорили, что и богат он, и ласков, и во всём меня достоин. Узрела я его – о кошмар! Он был рыжий, ярко-рыжий, подобно чищеной моркови. Зрелище это было так ужасно, что сколь ни молил он о Любви, сердце моё не откликнулось. И опять уныние, и грусть стали моим уделом.

Прошло сколько-то времени, и в мыслях моих и мечтах стал являться мне дон Алексис Д. Как говорили, воспылал он ко мне нежной страстью. Мужчина он ещё не старый, и умён, и богат, и прочими достоинствами мужскими наделён в изобилии. Одно только в нём нехорошо – ростом подобающим не наделил его Господь.

Если встанем мы рядом друг с другом, уже смешно будет, а не дай Бог, я туфли на высоких каблуках надену? В свет не выйдешь, все пальцами показывать станут. Как же быть-то? Пришлось дать понять ему, что жадна я и в еде неумеренна, к тому же жестокосердна и легко гневаюсь, а во гневе будучи, метко кидаюсь кинжалами, и не одного несчастного так жизни лишила. Устрашился дон Алексис и пропал. Опять осталась я одна.

Пишу эти строки и краешком моей кружевной мантильи утираю слёзы, обильно катящиеся из глаз. Одно утешение осталось мне в этой жизни – завтра познакомят меня с доном N.

О, прекрасный дон N.! Может, хоть у тебя всё, что должно быть, будет?

Кокетке

Дубров Валерий

Гляжу на Вас,

О, Женщина!

Люблю и тихо радуюсь.

И мерной ниткою В строку идут слова:

«Покуда ваша Анахата не открыта,

Мне ваша Свадхистана не нужна».

О женщинах (доклад с историческим экскурсом в прошлое)

Зайцев Сергей