И смех и грех… (лекарство от депрессии). Книга первая

Письмо двенадцатое

Здравствуйте, дорогие мои Единенцы и Единеночки!

Из последних новостей могу сообщить, что меня выделили работать в штаб Дивизии, как офицера, умеющего держать в руках карандаш и линейку. Я тут как-то раз в смене стоял, а рядом с местом нашего ночного отды-халища начальник штаба зависал с компьютером и чах над военной штабной документацией, от которой, очевидно, зависело его финансовое и морально-карьерное положение. Так вот однажды ночью он пригласил меня разделить с ним ночную трапезу интеллектуального труда. Потрапезничав (от слова чавкать) со мной в ночи интеллектуальным трудом, он пришёл к выводу, что я весьма способный офицер и «к тому же ещё неплохо рисую». Именно поэтому, когда встал вопрос о том, кого же выделить от щедрот начальника РТБ к щедротам начальника штаба Дивизии для оформительских работ, наш НШ указал перстом десницы своей в мою сторону и добавил: «Как лучшего в своём РОДЕ»! Мне было приятно услышать столь лестный отзыв о себе, что в нашем РОДЕ меня посчитали лучшим. И конечно, я с радостью напросился в штаб дивизии для выполнения чертёжно-оформительских работ.

Когда я туда прибыл для выполнения боевых задач, то обнаружил, что попал в чертёжное бюро 13-ой Ракетной Дивизии. Там сидело… Оне… первая леди всея 13-ая Ракетная Дивизия – жена командира Дивизии и её фрейлина – жена заместителя командира Дивизии по воспитательной работе. Я пришёл туда к 10 часам утра. Оне пили чай. Ну, конечно, работать было некому. Поэтому я, несильно торопясь, начал выполнять возложенные на меня Родиной боевые задачи. Скромные результаты моего труда Оне оценили весьма высоко, сказав: «Сойдёт для сельской местности»! И за это мне была выделена одна-вторая конфетка с барского стола.