И смех и грех… (лекарство от депрессии). Книга первая

Я гибка и стройна, как газель.

Буду я твоя фотомодель…

Глава 2. Наши детские занятия

Заяц и Лиса

Автор неизвестен

Кто-то принёс эту запись, сделанную с диктофона. Возможно, она была сделана при проведении занятий одним из инструкторов в детской группе. Правда, давно это было…

(Ё-моё, а я-то всё думал, откуда сериал «Глухарь» взялся?.. А это просто пожелтевшая «HP» кому-то из НТВ-шников на глаза попалась… — от ред. — А. Мартынкин)

Короче, жил один раз такой пацан, типа Заяц. Держал недвижимость — правильную реальную хату, чё-как, ну, блин, бунгало ваще. А рядом — два лаптя по карте, одна Лиса-кидала крутилась, ну, типа, деловая, блин, в натуре. А тут по весняку контору Лисы — бац! — спалила налоговая, и осталась Лиса не при делах.

Она, такая, имидж на морду прицепила — и до Зайца. Сдай, типа, Заинька, халабуду свою в аренду, а я потом тебе баксов отстегну немеряно. Заяц, в натуре, клюв разинул и лоханулся конкретно. Сдал свой квадрат, покатил на Канары оттянуться.

Взад подгребает, а Лиса хату уже втихаря на себя зарисовала и сидит, такая, типа, всё пучком и с понтом здесь выросла. Заяц, такой, в обиду и бакланит:

— Домой пусти; что ли, коза, блин!

А Лиса лыбу отшарила до макушки и тянет:

— Ты чё, лох ушастый, гонишь, ваще нюх оторвало? Давай вали отседова нафиг и не возникай, пока в череп не схватил. Моя собственность.

Заяц, лошара, по горю двинулся и пошёл в мусорник слезу давить.

— Ой, кинули меня, ментики-братики, продинами-ли по полной программе. Выручайте-спасайте, закона хочу.

Подорвался такой весь из себя опер-Волк, пошёл закон исполнять. Тычет свою ксиву в окно, маузером машет, хвост напружинил:

— А ну, Лиса, освобождай помещение!

А Лиса высунулась, пальцы веером, и гонит:

— Слышь, мент, не доводи до разборок — башка, блин, у тебя, что ли бронированная? Я не фрайер позорный — ксиву мне в нос пихать! Иди комаров пинай.

Волк хвост к носу, прикинул: нафиг надо за такую зарплату беду цеплять? Отвял. А Зайцу откорячку слепил: тут, мол, чисто на наше ментовское дело — по закону всё строго. Тебя ж не бьют? Не нравится что-то — в суд подавай. Побежал Заяц к судье Медведю.

— Какой-такой, — кричит, — закон есть, чтоб с хатой кидать?! Хочу иск вчинить. Нате вам пять штук баксов для подмазки и давайте халупу мою взад по суду.

Взял Медведь бабки, пошёл на Лису наезжать согласно закону:

— Нате вам, Лиса, серьёзную бумагу с реально набитой картиной. Суд решил вас выселить.

А Лиса, типа, зевает:

— Слышь, ваше благородие, не волоси. Тебе чего дали за это решение? Пять? На ещё десять, чтобы его не исполнять. И не размножай мне мозги такой чепухой. Вот тебе ещё две штуки за то, чтоб я тебя тут в жизни не видела.

Медведь баксы по портфелю распихал и Зайцу-терпиле докладывает:

— Всё мол, ништяк, дело своё вы выиграли, поздравляю. А остальное, в смысле, — не наша забота.

Пошёл Заяц вешаться. Хаты нет, бабки ушли, куда ни кинь — везде облом. Расклад — только лапы надуть. Но тут катит мимо такой правильный Петушок — стриженный гребешок в спортивном прикиде. Даванул косяка, как Заяц петельку мастырит, и спрашивает:

— А ты чё тут ваще?

— Да вот, говорит Заяц…

Короче, доложил обстановку. А Петя ему бодряка:

— Да не хнычь, братан! Я за тебя впрягусь. Перетрём щас тему с ней конкретно, а не врубится, так замочим эту отмороженную — и без базару.

Забил Лисе стрелку на разборки. Лиса является в малиновом смокинге, при «мерсе» и всех делах.

— Ну чё, говорит, надо? Горя хочешь?

— Слышь, сестрила, в два горла жрёшь, — говорит Петушок. — Пацаны обижаются. Верни братку хату.

— Да ты ваще под кем ходишь, козёл? — удивилась Лиса. — Да я чисто братве своей свистну… Да за меня сам Лев подпишется! Да я… Да мы!..

— Крутая, блин, аж башню сносит! — ухмыляется Петушок. — А вот подписку со всего Московского зоопарка видела? А с братанами с Северного Ледовитого хочешь побазарить?

Как услышала Лиса про северных отморозков, тут её на измену и пробило. Утихла конкретно, свернулась в тряпочку и без вопросов с хаты слиняла.

— Живи, братила! — говорит Зайцу классный пацан Петушок. — Весь чулан твой будет! Суетись, бабки делай, меня корми. А я буду твоя крыша.

И зажили они с тех пор как белые люди.

Красная шапочка

Рогов Вячеслав

Начинается сказка с заявления о том, что «мать любила Красную Шапочку — дочку без памяти…» Следует вывод, что эта маленькая девочка была очень одинока, ведь мать о ней не помнила, даже в своей памяти не держала. Мужа у матери девочки не было, да и кто же захочет жить с женщиной, у которой отсутствует память.