И смех, и грех… Сборник стихов

Он твердо предложил:

Отправить гостя в лес,

Чтоб риск беды исчез,

Или же в заповедник,

Страдать не будет бедный.

С окрестных сел, деревни

Жильцы пришли на ферму,

Чтоб зубра навестить,

Кормами угостить.

Детишек шумных стая

На ферме нарастала.

Начальству не по нраву

Экскурсии, забавы…

Излишнее внимание

Приковано к колхозу

И потому решили:

Зубр – острая заноза.

Увы, финал печальный,

Подвел итог начальник:

– От зубра шок и стресс,

Упали и надои, и привес.

И веский есть предлог,

Пустить его в расход.

На грани дел пропащих

Коров, мол, косит ящур.

Объявим: зубр – больной

Проблему с плеч, долой!

За то, что стал он знаменит,

Из карабина был убит.

С сородичами не сложилось

И к людям зубр пришел на милость

Погонщики могли б,

Отправив в лес, его спасти.

Увы, не поступил приказ,

Для зубра завершился сказ.

Да, диких джунглей нравы

Чиновников мозгами правят.

Так повелось на этом белом свете

Вожди панически не терпят

Тех, кто сильней и ярче,

Свинцом их потчуют горячим…

МИНДАЛЬ

Был день осенний светел,

Гулял в карманах ветер.

Сергей в разбитых ботах

Скитался без работы.

Случайная халтура

Кормила балагура.

Цветмет тащил он в пункты,

Грузил товар, продукты.

Пил мутный самогон,

А кров давал притон.

По рынку шел без денег,

Увидел вскоре ценник:

«Кило миндаля 800 рублей»

Воспрянул вдруг Сергей:

– Орех лесной и грецкий

С ценой, пожалуй, детской

В сравнении с миндалем.

Эх, круто заживем!

Он вспомнил, как весной

Лилово-белою канвой

Обильно цвел миндаль

Маня красою в даль.

Там в роще за селом,

Где был когда-то дом.

«Орех миндаля ценен,

Срублю я кучу денег», —

Мечтою заветной он

Согрет был, окрылен.

Высок, как циркуль, тощий,

Наведался он в рощу.

Кусты, деревьев ряд,

Гуляет листопад.

Подметил сразу в оба:

Миндаль никем не собран.

И, как янтарь, сверкая,

От ветра опадает.

Усердно тряс он ветки,

Орехи, как монетки,

Летели щедро вниз.

Их поднимал с земли.

– Эх, будут пир и бал! —

Серега повторял

И два ведра собрал.

Удаче рад безмерно,

Подумал он: «наверно.

О роще сей не знают,

Иначе урожай бы

Собрали б подчистую,

Как россыпь золотую»

С поклажей возвратился

И счастьем поделился

С соседом по притону,

Со стариком Антоном:

– Судьбе-злодейке рад…

– Нашел, наверно, клад? —

Дед отозвался скромно,

Как бомж, давно бездомный.

– Не клад, миндаль, что ценен,

Срублю я кучу денег.

На рынке все продам,

Тебе червонец дам

На закусь и на водку,

Чтоб дернул пару стопок.

Нагрянем вместе в рощу,

Чтоб заработать больше.

Но пробу снял старик

И головой поник:

– Серега, очень жаль,

Не годен твой миндаль.

Он горек, будто перец,

На прибыль не надейся.

Попробуй сам на зуб,

Не стоит, даже рубль…

– Продам, возьмут, авось…

– Аферу, паря, брось!

Миндаль миндалю – рознь, —

Антон заметил строго. —

Побойся лучше Бога.

На вкус орех, коль сладкий,

То он, считай, в порядке.

Коль горький – ядовитый.

Продашь и будешь битый.

В полицию сдадут.

А там один маршрут:

Наручники и в суд.

Коль нет мохнатой лапы,

Пойдешь ты по этапу.

Без блата и отмазки

Впаяют под завязку.

И дальняя дорога…

Внимал Сергей с тревогой

У ног лежал миндаль,

В глазах – тоска-печаль

Взирал на деда долго,

Пинал ногами ведра:

– Я ползал на корячках,

Но где ж моя удача?

Мечты вдруг потускнели,

Не привалило денег.

Не все, что в рот полезло,

Приятно и полезно.

Чтобы сберечь утробу,

Гурман снимает пробу.

ТРИБУН

Перекрывая в зале шум и гул,

С трибуны речь толкал трибун.

С залысиною, лоб, как у Сократа,

Ему внимали вяло бюрократы.

Себя лишь каждый слышит,

А остальные для него, как мыши,

Что производят писк и шорох

Риторикой лукавой и дешевой.

Ведь в уши проникая, вылетает,

Эмоций и следов не оставляет.

Обычный треп для протокола,

Нет аналитики, лишь лепет голый.

И пафос фраз штамповано красивых

Из рога и корзины изобилий.

Как песня или притча о нанайце,

Что потерял в дороге яйца.

А зрители шептали  и дремали,

Их демагоги «баснями» достали.

Чтоб ложь и лесть не слушать,

Залить готовы воском уши.

Как монумент,  гудел он басом,

Слова, звеня, катились  по маслу:

– Дела в аграрном секторе прекрасны.

Пшеницы урожай рекорды бьет.

Эх, потрудился, аж душа поет! —

Он с пафосом героя возвестил. —

Сам  колоски лелеял и растил.

В саду от яблок гнутся ветви,

За фрукты, овощи и ягоды в ответе.

Без моего участия и большой заботы

Крестьяне бы не ведали работы.

Не пожалел речей, энергии и сил,

На труд  я лоботрясов вдохновил.

На фермах тоже  дел круговорот:

Надои высоки, здоров приплод

И прибыль на дрожжах растет.

Без моего активного участия

Влачили б села нищету, несчастья.

За клок с овцы паршивой шерсти,

Как труженик, всегда в ответе…

Его спросили: где работы место?

– Трибуна! – произнес он честно.

Ораторов  в стране давно не счесть.

А совесть где, достоинство и честь?

Плоды чужих трудов присвоив,

Они свои персоны славословят.

Как муха та,  что на рогах быка

Гордясь вещала, глядя свысока:

– С рассвета допоздна  пахали,

Ох, уморилась, до чего устала.

Быком умело я руководила

И  в этом достижений сила.

ДОРОГИ И ДУРАКИ

Хоть покати яйцом или ядром,

Дороги на Руси, что танкодром.

Ухабины, колдобины и ямы,

Как будто с Бодуна, машины пьяны.

Теряют то колеса, то кардан,

Ведь капремонт – халтура и обман

Дорожники усердно конопатят

Асфальтом лужи, наложив заплаты.

Но камень точит талая вода