И смех, и грех… Сборник стихов

Когда, как спрут,  власть и бизнес!

Коррупции тандем  несокрушим,

Финансы и ресурсы все под ним.

Дворцы царя, генсеков все пристойны

И  новых обитателей достойны.

Комфорт прислуга обеспечит.

Зачем казну палить, как свечи?

Но бдительностью вождь гордится:

В палатах старых не к лицу селиться,

Вдруг Сталин или Берия приснится.

Их  тени, призраки там  бродят,

Саркому, порчу, сглаз  наводят?

А с ними  рядом  Ягода, Ежов

Охватит жуть, парализует шок.

Не мистика, не шуточные вещи,

Витает в стенах дух зловещий.

Когда из мрака встанут в ряд злодеи,

От ужаса на месте околеешь.

Под мощною десницею тирана

Не устоит всесильная охрана.

Уж лучше в скромном шалаше,

Полезно телу и легко душе.

Чтоб не тревожил душу вещий знак,

Вожди желают новый особняк,

С фундамента  до  козырька и крыши,

Не видеть никого бы им, не слышать.

Пусть недруги кричат, готовя бунты,

Дворец – не хата, прочный бункер.

Любую смуту можно переждать,

По скайпу безопасно управлять.

Напитки и другие есть припасы,

Пока остынет кровь у биомассы.

Река в свое опять вернется русло.

И в этом суть политики искусства.

Заботятся о подданных отцы,

Крым обречен на новые дворцы.

Не будет ни лачуг, ни хижин.

Тенденцию уже такую вижу.

Увы, но для убогих денег нет.

И потому дворцам – привет!

В Геленджике дворцы и в Сочи,

Теперь крымчанам затуманят очи.

Чтоб созерцали, будто горы

Чужое  благо  на  просторе.

Для властолюбца это моды крик.

Коль есть дворец, то он велик.

А, если не один, то гений —

Кумир  для робких поколений.

Во власти Крыма прежняя «бригада»,

Гребет бабло и за него награды.

Поверишь твердо пламенным борцам:

«Мир – хижинам, война – дворцам!»

ИЗАБЕЛЛА

На загородной даче суть да дело,

Обильно уродила Изабелла

На лозах гроздья  блещут тускло

И виноград тот ароматно-вкусный.

Иван собрал в  корзину урожай,

Под прессом  ягоды отжал.

Бутыль наполнил алым соком,

Чтоб урожай был не обузой – проком.

И сусло  ожило,  взбродило,

Наполнило вино хмельною силой.

Он пробу снял: вино сухое,

И терпкое оно, и молодое.

Бодрит и тонус  улучшает,

Как винодел, он это понимает.

Чтобы оно не превратилось в уксус,

Он вставил в горло чоп искусно,

Но плотно, дабы воздух не проник.

Стал повод ждать и праздничные дни,

Когда вином наполнятся бокалы

И засверкает с блеском алым

Сквозь призму дорогого хрусталя,

Букетом, ароматом всех маня.

Любил Иван веселые застолья,

Когда напитков и закуски море.

Хмелел он от вина, супруги Дарьи,

Был  часто в творческом ударе.

Частушки он охотно исполнял,

И по-молдавски лихо танцевал.

Бутыль, теперь любовно озирая,

Воображал, как будто пировал он:

«На несколько застолий хватит,

Потом еще успею я заквасить

Из розового, нежного Муската,

Других сортом немало винограда,

Из Рислинга, Кокура, Саперави,

Чтоб дни рождения, юбилеи справить».

Был планов радужных он полон,

Вино предпочитая самогону.

От дел Ивана то-то отвлекло

И вышел по-хозяйски он во двор.

Его супруга озорная Дарья

Желая выпить, как и он, ударно

Вино усердно в кружку нацедила

Вкушая хмель и сладость, пригубила.

«Чудесен аромат, но очень терпко,

А мне напиток по душе десертный».

Чтоб был от Изабеллы больше прок,

Добавила в тот бутыль сахарок.

Старательно, закрыла плотно,

Чтоб не проник коварный воздух.

Она к напиткам пристрастилась,

Любила кальвадос и самогон, и пиво.

Допила кружку, сразу захмелела

Душой и телом тучным ослабела,

Ушла опочивать она в покои

И Ваня тоже появился вскоре.

Прилег он с Дашей  рядом,

В надежде на утехи и усладу…

Бабахнуло, аж стекла зазвенели,

Обои от вина побагровели.

Со стен  стекали струи  на пол.

Иван смотрел и безутешно плакал.

Как будто дегустации палата,

Наполнилась веранда ароматом.

И окна превратились в витражи,

В  мольберт для творческой души.

Взирал на лужу алую, осколки,

Хотелось выть, не понимая толком:

«Но почему вино опять взыграло,

Брожение накануне ведь пропало? —

Его терзали смутные сомнения,

А Дарья трепетала от волнения.

Ей не хотелось стать овцою битой,

Печалилась и хмурилась сердито.

Десерта бабе захотелось очень,

Лишь упрекнула,  не взирая в очи:

– Эх, Ваня, ну какой ты винодел,

Что сотворил, куда глядел?

– Наверно в чем-то просчитался, —

С досадой нехотя признался. —

Но почему оно опять взбродило,

Нечистая откуда  в доме сила?

Коту по хвост, аж 20 литров,

До слез досадно и обидно.

– Ах, Ваня, милый, нос не вешай,

Пошли на ложе, я тебя утешу…

ЕЖОВАЯ ПРОБЛЕМА

На партбюро «песочили» Ивана,

Но вел себя он почему-то странно.

Потешно, как жонглер шальной.

Вращал ладони пред собой.

Шептал молитву или покаяние,

Переживал о чем-то сильно Ваня.

Губами шевелить пытался,

Сцепив и расцепив тугие пальцы.

Был в эпицентре общего внимания

А порицали за прелюбодеяние

По жалобе жены ревнивой.

Мол, спутался он с девкою красивой.

К разводу может привести роман,

Снимете с Ваньки стружку за обман

– Коли жену любить не можешь,

То партбилет на стол положишь, —

По прокурорски секретарь изрек. —

И пусть тебе наука станет впрок.

За аморалку по заслугам пострадаешь,

Коль меры и стыда не знаешь.

Что скажешь в оправдание,

Ходил ли к  девке на свидание?

Тот, что-то промычал невнятно…

– Ходил, без слов понятно.

Никто признаться не захочет смело,

Что ходит и направо, и налево, —

Заметил секретарь лукаво. —