И снова девственница!

«Надеюсь, омолаживающее зелье без реверса?» Люба приблизила лицо к гладкой поверхности и прикоснулась кончиками пальцев к нижним векам. «Девственность только сильно напрягает. Нет, я определённо не хочу снова проходить процесс дефлорации. Ни с принцем, ни с кем бы то ни было ещё. Маг, судя по его повышенной похотливости и страстным взглядам в мою сторону, явно жаждет лично поучаствовать в процессе, но фиг ему. Большой и с маслом!»

С такими оптимистичными мыслями она и заснула, а там… там, облачённая в белоснежное свадебное платье, задыхаясь от прилипшей к лицу фаты, она штурмовала крепость. Атласные туфельки на тонком каблучке мгновенно порвались, стоило ей предпринять попытку взобраться на стену, но она продолжала упорно карабкаться вверх. Острые грани до крови ранили нежную кожу, алые капли алчно всасывались ненасытными камнями. Выбросить руку, ухватиться за выпирающий конец, опять порез. Нашарить ногой новую точку опоры, вытерпеть очередную рану, подтянуться, несмотря на острую боль. Главное — не смотреть вниз, только вверх. Зря она это сделала… Навстречу измученной девушке мчался оскаленный череп огромных размеров, с каждым метром всё шире и шире открывая челюсти. Ещё не много и он её проглотит! Не выдержав, она срывается вниз, заворожено глядя в пустые провалы глазниц. Ультрамариновая дымка еле успевает за призрачными костями. Падение, боль, темнота.

Захлёбываясь слюной и судорожно втягиваемым воздухом, девушка подскочила на постели. Ещё чуть-чуть, и сердце, проломив грудную клетку, выпрыгнет на одеяло. Пот градом катился по телу, впитываясь в сорочку и волосы. Несмотря на бешеный выброс адреналина, она чувствовала, что жутко замёрзла. Странно, но именно холод помог осознать, что это был всего лишь кошмар. Безумный, жуткий, но нереальный. А как бороться с плохими сновидениями Люба знала не понаслышке: умыться, расчесаться, подышать свежим воздухом и выпить седативный сбор. Десять капель пустырника, десять боярышника и десять корвалола на стакан воды. Только где же их взять?

Будить среди ночи молодящегося маньяка было чревато последствиями, поэтому пришлось обойтись обычной водой. А наутро, когда пришла горничная с овсянкой и горячим кофе, острота сновидения притупилась, казалась чем-то далёким и незначительным, особенно по сравнению с суровой реальностью, и она забыла.

Сразу после завтрака её вызвали в кабинет, где уже ждал пожилой учитель истории и придворного этикета.

* * *

В отличие от пленницы, Брэг провёл вечер и ночь просто замечательно. Конечно, неурочный сигнал от охраны о попытке проникновения в его покои неугомонной девицы его дико разозлил — он как раз приступил к устранению послеоперационных последствий. Зафиксировал служанок в нужных позициях, прошёлся пару раз жёстким стеком, как его посмели отвлечь. Естественно, он отдал отрицательный приказ, но желание стало пропадать. И как ни старался ротик рыжули, как ни краснела под ударами задница второй, он постоянно возвращался мыслями к вредной блондинке. И тогда его посетила гениальная мысль: раз она сама пришла, пусть участвует! Пока пассивно, но наметить перспективы не помешает.

Да, это было воистину гениальное решение! Давно он не получал такого удовольствия. Как будто снова восемнадцать и все интимные открытия ещё впереди. Забавно.

«Надо будет затянуть процесс возвращения в исходное состояние. В конце концов, есть много других способов получить наслаждение, минуя девственную преграду».

Весьма довольный своим хитроумным коварством, он вернулся к доработке защитного артефакта для будущей пропавшей принцессы Меравии. Как пить дать этот мерзкий Корд попытается залезть ей в голову!

Ночью ему снились различные вариации укрощения строптивой, так что с утра пришлось вновь вызвать очередную служанку. «Вот бы опять подловить эту девицу на горячем и затянуть в игру…»

* * *

У Любови же не было ни времени, ни желания повторять неприятный опыт. Из комнаты она выходила исключительно по делу и строго в заданном направлении. Напряжённые дни учёбы, примерок и прочих забот сменялись муторными ночами. Она то вновь пыталась залезть на стену, то искала тайный ход, ибо основной был наглухо закрыт. А то и вовсе пыталась уйти, но ей постоянно что-то мешало: ров с тухлой водой, стая ворон, окружившая плотным коконом и противно кракающая, то локальный смерч. И каждый раз ужасное видение инфернального черепа доводило её до предсмертных конвульсий. Огромным счастьем было проснуться, пусть и в холодном поту, зато на мягкой кровати. Теперь всегда любившая подольше понежиться в постели сова превратилась в вынужденного жаворонка.