И снова дядя Жора

Отложив бумаги, я задумался о текущем состоянии наших отношений с Федерацией. Еще раз, хоть это и проигрывалось со всех сторон в процессе подготовки операции. Насколько для наших партнеров окажется критичной эта ситуевина, даже если они и разберутся, что на самом деле произошло с господином депутатом? Пожалуй, что не очень. Два месяца назад в разговоре с Никоновым я обмолвился, что недавно вернулся из Китая. Это было чистой правдой, с тем китайцем, которого на нас вывел Андрей, мы уже провернули несколько весьма выгодных для него сделок, и теперь сарай при его доме был моим оперативным складом, ну и местом стационарного портала заодно. От этой новости Петру Сергеевичу даже слегка поплохело. Все правильно, ведь самым большим геморроем для тамошних властей являлись вовсе не мои агенты, что бы они там ни вытворяли. Кстати, никаких особых безобразий пока и не было. Но если вдруг я вздумаю выйти на руководство Китая и предложить ему полигон, где время течет в тридцать или даже в пятьдесят раз быстрее, то дальнейшее представить себе нетрудно. Элите придется в темпе паковать чемоданы и бежать куда угодно, потому что через несколько лет Россия станет еще одной провинцией Китая, и вряд ли новые хозяева оставят старых не то что у власти, а даже на свободе. Так что ссориться с нами им было совершенно не с руки.

Кроме того, играло свою роль и то, что там могли направить на наблюдение за нашими людьми весьма ограниченное количество сотрудников, ибо такую тайну, как портал, можно было доверить только немногим. Мы же при необходимости имели возможность задействовать весьма значительные силы, потому как что случается с болтунами – у нас понимали все. Но и положительная мотивация наших сотрудников была куда сильнее, чем у Федерации! Они чувствовали за собой мощь огромной империи и знали, что та никогда от них не только не откажется, это вообще невероятно, но и не бросит в беде. И дело тут не в том, что мы с Гошей оказались такими уж высокоморальными. Просто мы понимали, что доверие исполнителей стоит гораздо больше любых сиюминутных политических выгод. И это доверие у нас было.

Возьмем, например, ситуацию с только что гостившим у нас депутатом. Хоть он и оказался полным слизняком, но наверняка вел бы себя достойней, если бы был уверен, что Россия предпримет хоть какие-нибудь серьезные шаги для его защиты! Но он знал, что если руководству это покажется выгодным, его сдадут без малейших колебаний. Увидев фото, где мы сидим за столом с их премьером, он сломался окончательно. Окажись в аналогичной ситуации наш комиссар, он был бы твердо уверен в обратном, и причем совершенно оправданно.

Кроме вышеперечисленного, определенный интерес представляла и позиция самого Никонова. Ведь кем он был всего полгода назад по их времени? Обычным зам замычем уровня чуть выше среднего. А теперь он ближайший довереный сподвижник второго лица в государстве, причем такого, которое многие вполне оправданно считают первым! И это будет продолжаться, пока наши отношения нормальны. Стоит им прерваться или даже перейти во вражду, кем мгновенно станет некто Петр Сергеевич Никонов? Хорошо если просто никем, а не покойником, хотя и такое нельзя исключать.

Так что Никонов был кровно заинтересован в продолжении нашего сотрудничества, и, по косвенным данным, уже подумывал, где бы это в целях его расширения найти общего для Империи и Федерации врага.

Глава 8

После обеда дошло время и до обзора деятельности Кисина. Надо же, подумал я, быстро просмотрев три страницы отчета. Дурак-то он, конечно, дурак. Но ведь говорит же иногда умные вещи! Интересно, у него это случилось непроизвольно или таки началась активизация мозговой активности в связи с резко изменившейся обстановкой?

Выступление Виктора Ивановича про объединение на платформе синдикализма было раскритиковано в пух и в прах, но он тут же родил еще одну идею, и эта оказалась принята куда более благосклонно. Суть ее составляло утверждение, что в связи с только что вступившим в силу законом «О лоббировании» Государственная Дума стала представлять из себя просто идеальную площадку для партийной агитации. И дальше он объяснил, почему.