И снова этот Баранкин, или Великая погоня [Неизвестные приключения Баранкина]

Пока преследователи успели добежать до дебаркадера, катер уже отплыл от пристани… Хриплый мужской голос спросил себя под музыку в репродукторе: «Как провожают пароходы?..», и сам ответил на свой вопрос: «Совсем не так, как поезда!.. Морские медленные воды, не то, что рельсы в два ряда!..»

— Как провожают пароходы? — крикнул Баранкин оставшимся на берегу прошляпившим его уже в который раз, преследователям. — Не знаете? — продолжал издеваться над ними Юра. — А теперь будете знать, что совсем не так, как поезда!!!

СОБЫТИЕ САМОЕ ВОСЬМОЕ. Гибель «Плавучего Дома Сойера».

Баранкин и Малинин бежали к мосту окружной железной дороги, что находилась возле стадиона «Лужники». Баранкин думал на бегу вслух: «Значит, так… уйти нам от преследований Фокиной не удалось! Убежать тоже! Уехать не вышло!.. Придётся уплыть!.. Это единственный выход!.. Уплывём!.. Лет до ста расти нам без старосты, особенно без такой, как Зина Фокина!». Баранкин повеселел.

— В самом крайнем случае, — сказал он, — если не удастся уплыть, от них можно будет улететь!..

Что можно уплыть, это было Косте понятно, но улететь — этого он сразу уразуметь не мог. Как это улететь? На чём это улететь? На просьбу разъяснить ему, что это такое значит, Баранкин отрезал:

— Малинин, ты никогда не будешь много знать, поэтому ты никогда не состаришься…

— Сил нет, — сказал Малинин, запыхавшись.

— Ладно, подзаряжайся ещё раз! — сказал Баранкин, останавливаясь, — смотри мне в глаза, а ладони положи на мои.

Костя так и сделал. Юрина энергия водопадом переливалась в него. Сил стало больше и есть не так уж и хотелось… Хотя сам Баранкин почувствовал усталость больше и ещё больше ему захотелось съесть хотя бы булочку и запить её фантой, как это сделал в автобусе Малинин.

Перебежав мост железной дороги, они подошли к излучине Москвы-реки и посмотрели сверху вниз на маленькую песчаную отмель. Плот с высокой кормой был разорён! Плот, который с таким трудом и с такой любовью с помощью бакенщика дяди Васи был сделан Баранкиным, оказался разрушенным!

— Пираты! — сказал с грустью Баранкин.

По гранитному откосу набережной Юра с Костей соскользнули на отмель и забрались на борт, на котором по желтому фону масляной краской было выведено: «Плавучий Дом Сойера».

— Сейчас быстренько отремонтируем и уплывём, — сказал Баранкин, пытаясь отодрать доску с самой середины плота, — лишь бы тайник не был обнаружен!..

Доска разбухла от воды, поддавалась медленно-медленно. На помощь пришёл Костя, просунув валявшуюся на палубе железяку в щель, он поддел доску и она с тихим мяуканьем приподнялась.

— А куда уплывём? — спросил, кряхтя, Костя.

— Москва-река куда впадает? — спросил Баранкин Малинина.

— В Волгу, — ответил Костя.

— А Волга куда впадает?

— В Каспийское море, — ответил Малинин.

— Вот, — подхватил Баранкин, — через некоторое время вместе с Волгой мы впадём в Каспийский резервуар… — все эти терпеливые разъяснения Баранкин прерывал нетерпеливыми возгласами, вроде таких: «Чудаки и растяпы! Недотёпы!.. Ротозеи!..»

— Почему? — заинтересовался Малинин.

— Потому что тайника и не заметили… — С этими словами Юра ловко погрузил свои руки в образовавшийся проём. Под доской в килевом углублении лежала складная мачта с парусом и кое-какой столярный инструмент. Всё это он выгрузил на палубу. Ещё он достал кусок клеенки, свёрнутый в трубку, и когда развернул его, то Малинин смог прочитать: «В связи с тем, что 15 июня объявляется закрытие учебного сезона, то с 16 июня объявляется открытие „Клуба путешественников“ при участии Юрия, но не Сенкевича, а Баранкина!»

Отплытие «Плавучего Дома Сойера» приближалось на глазах Малинина с катастрофической, как ему казалось, быстротой. На всякий случай он задал вопрос, который по его мнению мог слегка притормозить это ошеломляющее развитие событий:

— А как же наши папы с мамами? — спросил он с тревожной нежностью в голосе.

— На первой же остановке дадим телеграмму домой, — успокоил Баранкин Малинина, бухая молотком по шляпкам гвоздей.

— Какие телеграммы? — ещё больше забеспокоился Костя.

— Срочно конца учебного года вместе Волгой впадаем Каспийское море днями выпадем обратно Москву-реку! Костя, Юра.

— А мы эту телеграмму будем давать с поверхности Каспийского моря… или с его дна? — спросил, делая наивное лицо, Малинин.