И снова этот Баранкин, или Великая погоня [Неизвестные приключения Баранкина]

Баранкин задрал голову и увидел на толстенном суку тополя, росшего на соседнем дворе, мальчишку рыжего и в веснушках, как яйцо кукушки. Он хихикнул тонким девчачьим голосом, прикрывая рот ладошкой, зубов передних, наверное, не было. Смех был ехидный, как перец.

— Ты созрел? — спросил его после паузы Баранкин.

— В каком смысле? — спросил рыжий, переставая хихикать.

— В прямом, — ответил Баранкин.

— Может созрел… — ответил неуверенно рыжий.

— Тогда сам упадёшь с дерева или тебе помочь? — намекнул грозно. Баранкин.

Рыжий подумал, а потом спрятался за ствол тополя. Баранкин и Малинин снова вовсю запыхтели над домашним заданием. Мужчина зачем-то выкатил из сарайчика детскую коляску, затем критически оглядел сделанную Юрой и Костей работу.

— Молодцы, тимуровцы! — похвалил он.

— Да, не тимуровцы мы, — сердито заявил Баранкин. — Не тимуровцы!..

— Раз помогаете, значит, тимуровцы, — сказал мужчина.

— Тимуровцы, это которые добровольно и сознательно, — сказал Малинин, — а мы помогаем не добровольно и ещё от сознания, что нанесли вам материальный ущерб…

— Правильно рассуждаешь, — сказал дяденька и, вручив Косте метлу, приказал, — дорожку подмети!

Пот с Баранкина лил в три ручья, у Малинина работа была попрохладнее. Он махал метлой больше для того, чтоб поднять ветер.

— Мы и права-то не имеем быть тимуровцами, — продолжал разглагольствовать Костя, — мы плохо учимся, — пояснил он. — И вообще…

— Это плохо, — сказал мужчина, закуривая, — хуже двоек ничего нет на свете… Я, например, всегда любил получать пятёрки, семёрки… И даже десятки!.. Ха-ха-ха! — закатился дяденька так громко, что Малинин чуть уши не заткнул.

— Таких отметок в школе нет, — сказал Костя.

— В школе нет, а на базаре есть!.. — Соображаешь, — повертел он пальцем у виска, обращаясь к Баранкину, и снова громко засмеялся. — Ну-ка, грамотеи, отдохните чуток и сосчитайте-ка мне, сколько пятерок можно заработать на этой коробочке?.. — Дяденька взял со стоявшей рядом со столом тумбочки, которую Малинину не удалось опрокинуть при падении, картонную упаковку с надписью «Плоды Фенхеля» и прочитал: — «Применяется при заболеваниях верхних дыхательных путей как откашливающееся средство». Где я беру это средство?

Баранкин и Малинин молча глядели на мужчину.

— В аптеке! А почему я его беру в аптеке? — продолжал мужчина, — потому что он у меня в парниках не растет. А за сколько я его беру?

Баранкин и Малинин продолжали молчать.

— За 18 копеек. А за сколько продаю, между нами тимуровцами говоря? За 20 копеек десертную ложечку!.. А почему другие-то не покупают не в аптеке, когда кашляют, а покупают у меня? Потому что, как сказал Александр Сергеевич Пушкин: «Мы ленивы и не любопытны»… Не ленив и любопытен только наш участковый, но мы уж как-нибудь обведем его вокруг пальца…

— А сколько же вы зарабатываете на этой коробочке? — спросил Малинин.

— А вы мне, дружки, сами решите эту задачку.

— Коробочка стоит 18 копеек, — сказал Малинин. — А ложечка 20 копеек.

— Сейчас сообразим, — сказал Баранкин. — Нужно узнать, сколько ложечек в коробке…

— И помножить на 20 копеек, — добавил Малинин.

— Правильно, — сказал дяденька, — считайте и умножайте.

Баранкин и Малинин занялись подсчетом, больше всего под видом отдыха. Для этого они стали ложечкой пересыпать очень медленно содержимое коробочки на бумажку и считать ещё медленнее количество ложечек.

— Получилось, — сказал Баранкин, — 250 ложечек.

— Умножаем на 20 копеек, — подхватил Малинин, — итого 50 рублей.

— Молодцы! Правильно подсчитали! А на базаре сами убедитесь в этом…

— Как на базаре? — начал было удивляться Костя.

— А так, — сказал мужчина, — будете помогать сегодня весь день мне, а пока — продолжим тимурленцию дальше!

Баранкин и Малинин переглянулись. Они думали, что они свое отработали, а тут этим даже и не пахло. Мужчина снова ни с того ни с сего засмеялся. Когда он перестал смеяться, Баранкин сказал:

— Вам с вашим смехом в цирке можно выступать!..

— А что?! Я и в цирке могу: «Ха-ха-ха»!

В перерывах между раскатистым «ха-ха-ха!» откуда-то снова стало доноситься ещё и тихое, но пронзительное «хи-хи-хи!». Баранкин взглянул на тополь, но там никого не было. Тогда он осмотрел забор. В щели светился светло-зеленый, как огонек такси, глаз рыжего парнишки.

— Ты сам смотри, не обхихикайся, подслушник! — предупредил Баранкин, спрятавшегося за забором рыжего мальчишку. Тот замолчал.

— Сначала сходите в магазин, — продолжал командовать мужчина, — вон на той стороне улицы. Потом со мной на базар пойдёте, поторгуете, а я вам за это дам комиссионные на мороженое. Сейчас я вам напишу записочку тёте Рае и что купить… — и стал писать. Потом протянул список поручений Баранкину и дал ему же деньги. — Вам там это самое, когда отпускать будут, так вы тихо шепните продавщице «для дяди Жоры!».. Все припасы привезете в этой детской коляске — надёжно, выгодно, удобно, и никто не видит, что везёте.