И снова этот Баранкин, или Великая погоня

Что можно уплыть, это было Косте понятно, но улететь — этого он сразу уразуметь не мог. Как это улететь? На чём это улететь? На просьбу разъяснить ему, что это такое значит, Баранкин отрезал:

— Малинин, ты никогда не будешь много знать, поэтому ты никогда не состаришься…

— Сил нет, — сказал Малинин, запыхавшись.

— Ладно, подзаряжайся ещё раз! — сказал Баранкин, останавливаясь, — смотри мне в глаза, а ладони положи на мои.

Костя так и сделал. Юрина энергия водопадом переливалась в него. Сил стало больше и есть не так уж и хотелось… Хотя сам Баранкин почувствовал усталость больше и ещё больше ему захотелось съесть хотя бы булочку и запить её фантой, как это сделал в автобусе Малинин.

Перебежав мост железной дороги, они подошли к излучине Москвы-реки и посмотрели сверху вниз на маленькую песчаную отмель. Плот с высокой кормой был разорён! Плот, который с таким трудом и с такой любовью с помощью бакенщика дяди Васи был сделан Баранкиным, оказался разрушенным!

— Пираты! — сказал с грустью Баранкин.

По гранитному откосу набережной Юра с Костей соскользнули на отмель и забрались на борт, на котором по желтому фону масляной краской было выведено: "Плавучий Дом Сойера".

— Сейчас быстренько отремонтируем и уплывём, — сказал Баранкин, пытаясь отодрать доску с самой середины плота, — лишь бы тайник не был обнаружен!..

Доска разбухла от воды, поддавалась медленно-медленно. На помощь пришёл Костя, просунув валявшуюся на палубе железяку в щель, он поддел доску и она с тихим мяуканьем приподнялась.

— А куда уплывём? — спросил, кряхтя, Костя.

— Москва-река куда впадает? — спросил Баранкин Малинина.

— В Волгу, — ответил Костя.

— А Волга куда впадает?

— В Каспийское море, — ответил Малинин.

— Вот, — подхватил Баранкин, — через некоторое время вместе с Волгой мы впадём в Каспийский резервуар… — все эти терпеливые разъяснения Баранкин прерывал нетерпеливыми возгласами, вроде таких: "Чудаки и растяпы! Недотёпы!.. Ротозеи!.."

— Почему? — заинтересовался Малинин.

— Потому что тайника и не заметили… — С этими словами Юра ловко погрузил свои руки в образовавшийся проём. Под доской в килевом углублении лежала складная мачта с парусом и кое-какой столярный инструмент. Всё это он выгрузил на палубу. Ещё он достал кусок клеенки, свёрнутый в трубку, и когда развернул его, то Малинин смог прочитать: "В связи с тем, что 15 июня объявляется закрытие учебного сезона, то с 16 июня объявляется открытие "Клуба путешественников" при участии Юрия, но не Сенкевича, а Баранкина!"

Отплытие "Плавучего Дома Сойера" приближалось на глазах Малинина с катастрофической, как ему казалось, быстротой. На всякий случай он задал вопрос, который по его мнению мог слегка притормозить это ошеломляющее развитие событий:

— А как же наши папы с мамами? — спросил он с тревожной нежностью в голосе.

— На первой же остановке дадим телеграмму домой, — успокоил Баранкин Малинина, бухая молотком по шляпкам гвоздей.

— Какие телеграммы? — ещё больше забеспокоился Костя.

— Срочно конца учебного года вместе Волгой впадаем Каспийское море днями выпадем обратно Москву-реку! Костя, Юра.

— А мы эту телеграмму будем давать с поверхности Каспийского моря… или с его дна? — спросил, делая наивное лицо, Малинин.

Всё это время, пока Баранкин производил мелкий ремонт плота с таким звучным названием "Плавучий Дом Сойера", Малинин больше мешал, чем помогал своему другу, вот и сейчас после телеграмм он начал вдруг рассказывать Юре про путешественников на плотах по реке Конго, о которых он прочитал в газете «Труд». Участники хотели на надувных плотах пройти по великой африканской реке от озера Танганьика до Атлантического океана… Однако, преодолев большую часть пути длиной в четыре тысячи километров, плоты, судя по всему перевернулись на знаменитых порогах реки Конго в юго-западной части Заира. Других следов пропавших путешественников найти не удалось!.. Рассказывая обо всём этом, Малинин сделал большое ударение на словах «перевернулись» и на "следов пропавших путешественников найти не удалось"…

— Читать надо, — сказал Баранкин, — не про те плоты, которые с путешественниками переворачиваются, а про те, которые доплывают до цели не перевернувшись!.. И вообще, — добавил Юра, — если некоторые чего-то боятся или кого-то боятся, то якорь ещё не поднят!.. — при этом Баранкин многозначительно посмотрел на толстую веревку, спускающуюся с приподнятой кормы плота в воду.

— Нет, я в том смысле, — стал оправдываться Малинин, — что еды никакой не взяли… — Но и тут Косте не удалось застать друга врасплох.