И снова магия

Закрыв дверь спальни, Гидеон зажег в камине огонь. Ливия послушно стояла перед ним, утопая в мерцающих желто-оранжевых бликах огня. Пока он ее раздевал, она молчала и не помогала ему, разве что поднимала руки, когда это было необходимо, потом так же молча перешагнула через платье, упавшее на пол. Гидеон бросал мокрую одежду на спинку стула, осторожно снимая сначала муслин, затем хлопок и тончайший шелк с ее тела. Когда она наконец была раздета, свет камина осветил плечи, стройное тело и длинные каштановые волосы. Гидеона совсем не смущал ее вид. Он быстро снял с себя халат и укутал ее в шелк, хранящий тепло его тела. Ливия тихо ахнула, когда он подхватил ее на руки и уложил на смятые простыни. Затем лег рядом с ней и обнял. Прижимая ее к себе, он прижался щекой к ее голове.

– Так хорошо? – прошептал он.

Она глубоко вздохнула.

– Замечательно.

Долгое время они лежали так, пока скованность не покинула укутанное в шелк тело Ливии и оно не стало теплым и податливым. Тогда она вытянула ногу и одним пальчиком провела по его ноге, покрытой жесткими волосами. Гидеон резко втянул в себя воздух, ощутив ее бедра в дюйме от себя. Их разделял только тонкий шелк, который не помешал почувствовать всю мощь его возбуждения.

– Вы, случайно, не пьяны? – спросила она, придвигаясь ближе.

Гидеон напрягся от прикосновения ее тела к его твердой, чувствительной плоти.

– Чисто случайно, несмотря на все усилия прекратить это раз и навсегда, – сказал он хрипло. – Почему вы спрашиваете?

Она взяла его руку и положила себе на грудь.

– Если вы сейчас меня соблазните, то не смейте потом утверждать, что ничего не помните.

Гладкий маленький холмик под его рукой был слишком притягателен, чтобы отнять руку. Он ласкал ее грудь через шелк халата. Затем проник под него.

– Ливия, дорогая, к сожалению, я почти всегда отдаю себе отчет в том, что делаю.

Она тихонько ахнула, ощутив прикосновение его пальцев.

– Почему «к сожалению»?

– Потому что в такой момент, как сейчас, мое сознание кричит мне, что я должен оставить вас...

Повернувшись в его руках, она закинула одну ногу ему на бедро.

– Скажите вашему сознанию это... – проговорила она и впилась губами в его рот.

Послушавшись, Гидеон слился с ее губами в медленном, продолжительном, нежном поцелуе. Он распахнул халат, словно открыл нежный экзотический фрукт, прижав ее нагое тело к себе. Его губы нежно путешествовали по ее влажной коже. Найдя чувствительное место на шее, где пульс стучал особенно сильно, он прижался к нему языком и губами и стал нежно покусывать, пока она не застонала от удовольствия. Он никогда прежде не испытывал столь сильного желания обладать другим человеком. Шепча ее имя, он прикоснулся к сокровенному месту ее тела, где плоть была шелковой и обильно влажной, и позволил своим пальцам проникнуть внутрь. Ливия вспыхнула, замерла от его прикосновений, руки с неистовством обняли его за плечи.

Гидеон неспешно дразнил ее, наслаждаясь отстраненным выражением ее лица, чувственной беспомощностью женщины, которая стремится не только быть желанной, но и получить наслаждение. Глаза Ливии закрылись, когда она доверилась его нежному искусству, часто дыша и выгибаясь от удовольствия. Она приближалась к пику наслаждения, откинув голову и вытянувшись рядом с ним в струнку.

– Да, – шептал он, тогда как его большой палец ласкал тугой лепесток, – да, милая, так... так... – Он медленно подвел ее к завершению, продолжая прикасаться к курчавым завиткам меж бедер, целуя ее груди, пока она не успокоилась и не затихла под ним. Затем его губы спустились ниже, и он стал покрывать легкими поцелуями ее мягкий живот... и, властно разведя руками ноги, прижался губами к сердцевине ее святая святых.

Ливия громко застонала, когда его язык нашел пик ее чувственности, а палец тем временем проник в гладкое отверстие. Гидеон дразнил и ласкал ее, наслаждаясь ее стонами и ритмичным движением ее бедер, когда они поднимались, стремясь прижаться к его требовательному рту. Чувствуя, как ее мускулы сомкнулись вокруг его пальца, он понял, что она на грани еще одного оргазма, и медленно вытащил руку. Она запротестовала, прижимаясь к нему всем телом. Тогда он лег на нее, раздвинул ноги и вошел одним сильным толчком в ее мягкую, податливую плоть.

– О Боже, – прошептал Гидеон, не в состоянии двинуться – таким сильным и полным было его удовольствие.

Что-то тихонько мурлыкая, Ливия обняла его спину и шире раскинула ноги, приглашая его войти глубже. Он не замедлил воспользоваться приглашением и ответил натиском, пока ее плоть могла выдерживать это. Она затаила дыхание и задрожала, тело напряглось, изнемогая от ласк. Гидеон с хриплым стоном резко вышел из нее, и его семя излилось на гладкий живот Ливии.

Он содрогался, его сердце гулко стучало в груди, пульс отдавался в ушах, во всем теле.

Прошло много времени, прежде чем кто-то из них смог заговорить.

Ливия подняла на него глаза и робко улыбнулась.

– Эмберли никогда не делал так, – сказала она. Ее пальцы играли золотисто-рыжими волосками на его груди.

Гидеон внезапно усмехнулся, объясняя свой поступок: