И снова Пумукль

— Что ты себе позволяешь? Да ты… — Мастер обомлел на полуслове, он только теперь заметил, что его рыжий домовёнок с ног до головы был вымазан сажей. Под чёрной шевелюрой так потешно блестели глазёнки, что гнев мастера немного утих, и он уже спокойнее заметил:

— Да, дружок, думаю, что уборщице легче будет привести в порядок кухню, чем мне вычистить тебя.

— Ах, подумаешь, немного почернел. Меня это нисколько не беспокоит.

— Зато меня это очень даже беспокоит. Посмотри-ка, на всём, к чему ты притрагиваешься, остаются чёрные пятна.

— На самом деле! — засиял Пумукль, увидев чёрные следы на своих качельках. — Вот здорово! — И он, хлопнув по стене, стал любоваться отпечатком своей маленькой руки.

— Прекрати немедленно! — Эдер подпрыгнул к малышу и, прежде чем тот успел соскочить с качелей, схватил его за рубашку.

— Пусти! — отчаянно затрепыхался Пумукль.

— Нет уж, мой милый, сейчас я принесу воды и буду оттирать тебя, так же как фрау Айхингер наверху оттирает пол.

— Да ты что! — испуганно завизжал Пумукль. — Домовых нельзя мыть! Ни в коем случае! Ещё ни один корабельный домовой никогда в своей жизни не мылся! Вода нужна для того, чтобы корабли по ней плавали, а не для того, чтобы в ней мыли домовых!

— О, сейчас ты поймёшь, для чего нужна вода.

— Не хочу я ничего понимать!

Эдер поднёс домовёнка к зеркалу.

— Ты только посмотри, как ты выглядишь!

— Прекрасно выгляжу! Мне очень даже идут чёрные волосы! И чёрный нос тоже!

Пумукль высунул язык.

— А как красиво смотрится розовый язык на чёрном лице! Кстати, тебе бы тоже больше пошли чёрные волосы, чем твои седые…

— Сейчас я принесу чашку с тёплой водой и буду тебя отмывать, — нисколько не тронутый возгласами Пумукля, ответил старый мастер. — А чтобы ты тем временем не удрал, я запру тебя в ящик.

С этими словами Эдер выдвинул из комода ящик, посадил туда трепыхающегося домовёнка и быстро задвинул ящик на место.

— Я не буду больше прятать тряпку! Пускать воду! Разбрасывать сажу! — кричал из ящика Пумукль. — Меня нельзя мыть! Я же не из дерева, я из кожи! От воды я могу испортиться! И умереть! Слышишь?

Пумукль прислушался. Тишина. Значит, Эдер ушёл. Домовёнок присмирел и задумался. «Могу умереть?» — это идея! Он притворится мёртвым, когда Эдер откроет ящик. Тогда-то он пожалеет, что запер своего малыша!

В мастерской послышались шаги, и Пумукль улёгся в ящике так, как, по его представлению, должны лежать мёртвые домовые, и закрыл глаза.

Столяр поставил чашку с водой на стул, повесил на спинку полотенце и направился к комоду. Тишина в ящике показалась ему подозрительной. Он потихоньку открыл ящик и вначале действительно напугался, увидев лежащего неподвижно домовёнка, но потом заметил зажмуренные глаза и частое от недавнего топанья и криков дыхание. Мастер улыбнулся и стал потихоньку задвигать ящик.

— Не закрывай! Ты что, не видишь, что я совсем мёртвый? — закричал сразу «оживший» Пумукль. — Тебе что, совсем не жаль меня?

— Совсем не жаль. — Эдер снова выдвинул ящик и подхватил затрепыхавшегося домовёнка.

— Сейчас у нас будет большая мойка!

— О! Я прошу тебя, не надо меня мыть! Ты только посмотри, какая у меня тонкая кожа! От мыла она может прохудиться.

— Она может прохудиться от грязи. — И мастер посадил малыша в чашку, даже не раздев его.

— Я тону! На помощь! — закричал тот, бешено колотя по воде руками.

Воды в чашке было ему по пояс, к тому же Эдер крепко держал его, но Пумукль продолжал кричать:

— Я умираю! Умираю!

— Да ты только понюхай, как приятно пахнет мыло, — старался отвлечь малыша мастер Эдер, и закрой глаза, иначе они будут гореть, если туда попадёт мыло.

— Я горю! Я горю! — тут же закричал Пумукль.

— Неправда. Я ещё даже не притронулся к твоему лицу.

Эдер хотел намылить малышу шею, но тот втянул голову в плечи.

— Мне щекотно! Я не переношу щекотки!

— Ну хорошо, я начну с волос, тогда заодно вымоются уши и шея.

— Нет-нет! Только не волосы! Они выпадут от мыла!

У Эдера кончилось терпение, и он тоже закричал:

— Прекрати болтать вздор! Закрой глаза!

— Они не закрываются!

— Закрой рот, а то туда попадёт мыло!

— Уже попало! Полный рот!

Но всё-таки малыш закрыл глаза и рот, когда Эдер начал мыть его чёрную шевелюру.

Грязные ручьи стекали по спине малыша, а Эдер тёр его, не обращая внимания на подвывания, до тех пор, пока волосы снова не приобрели привычный рыжий цвет; затем принялся за руки, ноги и наконец, довольный, отложил мыло в сторону и взялся за полотенце. Завернул в него малыша и усадил на стол.

— Ну вот, теперь ты снова похож на моего Пумукля.

Тот приглушенно бубнил:

— Я утонул. Я задохнулся. Я умер.

В это время в мастерскую вошла фрау Айхингер сообщить, что наверху снова всё в порядке и Эдер может ставить мебель на место. Женщина бросила взгляд на чашку с грязной водой и удивилась:

— Вы здесь тоже делали уборку? Давайте я вылью воду и повешу полотенце на улицу.

Эдер поспешно встал перед столом, на котором лежал завёрнутый в полотенце Пумукль:

— Не надо!

— Но оно же мокрое!

Столяр никак не мог придумать, что возразить, и наконец решил сказать правду, вернее, полуправду.

— Э-э-э, я туда кое-что завернул.