И снова уйдут корабли...

И я решился на хитрость. Подошел к «Украине» и стал, как бы прогуливаясь, расхаживать вдоль ее борта, одновременно краем глаза посматривая за дежурившим у трапа матросом. Через полчаса матрос по какой-то надобности отлучился на минуту, я немедленно этим воспользовался, взбежал по трапу и оказался на палубе. Это была первая палуба первого в моей жизни морского корабля.

Было уже поздно, палубы, салоны и коридоры лайнера опустели. Долго бродил, приглядываясь к новой, неведомой доселе обстановке, пока не утомился. Надо было приткнуться. Но где?

Дверь салона первого класса оказалась незамкнутой, и я крадучись вошел в салон. Он был пуст, плафоны под потолком не горели, только свет от палубного фонаря пучком врывался через широкое окно в полумрак помещения и мягко ложился ярким пятном на красную кожу дивана. Диван попался отличный, лучше не придумаешь для приюта безбилетника. С облегчением опустился на него, и вдруг моя рука уперлась во что-то твердое. Книга! Совсем новенькая, еще не читанная, со слипшимися под типографским прессом страницами. На обложке значилось: «Роберт Льюис Стивенсон. Остров сокровищ». А на титульном листе: «Архангельское областное государственное издательство, 1950 год». Оказывается, и в холодном северном Архангельске мечтают о тропических островах с сокровищами. Издалека добиралась книга до Черного моря!

Мне повезло: куда-то уплывающий большой пассажирский лайнер, тихий салон, мягкий диван да еще вполне подходящая для такого случая книжка. Читаная-перечитаная и все же всегда привлекательная. Лег на диван, поместил в пучок палубного фонарного света книгу и целиком отдал себя необыкновенным приключениям Джима Гокинса. Порой мне даже казалось, что нахожусь не в притихшем салоне лайнера по имени «Украина», а в шаткой каюте «Испаньолы» и наша шхуна на заре уйдет в океан на поиски пиратских сокровищ.

В пять утра «Украина» отчалила, и я отправился искать корабельное начальство, чтобы объявить себя «зайцем».

На мостике в огромной морской фуражке с белым верхом, крутым лакированным козырьком, в котором отражался золотой краб кокарды, стоял помощник капитана. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он обидно молод для такой фуражки с крабом, старше меня года на три, не больше. Молодость судового начальника придала мне смелости. Я честно признался, что нахожусь на борту без билета, пробрался на судно тайком, но готов немедленно билет купить и даже заплатить штраф.

Он холодновато улыбнулся:

— Билетами на борту не торгуем. Штрафами не занимаемся, — коротко оценил меня взглядом. — Как вы на такое решились? Куда-то торопитесь? Или так просто?

— Так просто… Понимаете… Первый раз в море…

Наверное, моя искренность пришлась ему по душе.

— Ну, коли в первый раз…

Я рассказал о бегстве из санатория. Он посмеялся над моим приключением, и мы разговорились. Так я познакомился с четвертым помощником капитана Андреем Матюхиным. Показал ему книгу, найденную в салоне: кто-то забыл, нельзя ли по радиотрансляции выкликнуть владельца? Матюхин повертел книгу в руках, полистал странички, задержал взгляд на одной из них, прочитал вслух:

— «…Я тоже отправляюсь в море! Я отправляюсь в море на шхуне, с боцманом, играющим на рожке, с матросами, которые носят косички и поют песни! Я отправляюсь в море, я поплыву к неведомому острову искать зарытые в землю сокровища…»

Задумчиво взглянул за борт в море, мягко улыбнулся:

— Надо же! Боцман, играющий на рожке! Красиво, наверное, было. — Закрыл книгу и осторожно выпрямил загнувшийся уголок обложки. — Из-за этой книги я и стал моряком. С детства хотелось отыскать в море свой «Остров сокровищ».

Когда Матюхин освободился от вахты, мы встретились с ним на шлюпочной палубе. Стояли у борта и смотрели на недалекий берег, над которым клубились белые, как дым, тучи, а за тучами синели острые вершины Кавказских гор.

— Разве это плавание! — говорил Матюхин. — До берега и без лодки запросто доберешься! В океан бы!

Он облокотился на планшир борта, рассеянно взглянул на пенистую полоску, которая, выходя из-под форштевня, ложилась на поразительно голубую утреннюю — гладь моря.

— На Таити бы! Или на Майорку… Или еще лучше на Самоа!

— Почему именно на Самоа?

Матюхин сделал неопределенный жест рукой:

— Не знаю… Почему-то хочется именно на Самоа. Вы что-нибудь читали об этих островах?

Я ничего не читал о них. Даже точно не представлял, где они находятся. Знал только: где-то в Тихом океане.

— Почитайте! — посоветовал он. — Много неожиданного узнаете. А вдруг вам когда-нибудь доведется побывать на этих островах? Всякое может случиться…

— Вряд ли случится! — усомнился я. — Слишком это далеко и недоступно. У вас, моряка, больше шансов.

Когда мы с ним расставались в Сухуми, он весело сказал:

— Следующий раз встретимся на Самоа.

— Согласен! — охотно поддержал я шутку. — На Самоа так на Самоа. — Почему бы не пофантазировать?