И сотворил Бог нефть…

Адлер молча пожал плечами.

— Это же твой район, — продолжал настаивать Кляйн. — Должен же ты иметь собственное мнение. Ты что, согласен с папуасом? Там действительно есть эта муха?

— Не знаю, — ответил Макс, — я не видел его интерпретацию. Многое зависит, как ты знаешь, от того, какие сейсмические скорости[23] он использовал. Я передал ему все, что у меня было, и понятияне имею, как он обработал и экстраполировал данные по ближайшим скважинам на суше, в которых проводился сейсмокаротаж[24].

— У тебя есть копии этих материалов?

— Конечно. Копии карт и другой графики у меня имеются, а остальные данные есть в компьютере.

— Вот что, Макс. Сколько времени тебе потребуется, чтобы проверить все это?

— Ты имеешь в виду расшифровку структуры под водами залива?

— Да, именно это я имею в виду.

— Ну, если работать плотно, то две недели, не меньше.

— Хорошо. Продолжим разговор через две недели. И еще вот что — о том, что ты этим занимаешься, никто знать не должен.

Ровно через две недели Макс позвонил Кляйну: «Приходи. Посмотришь, что получилось». Когда тот вошел, на большом рабочем столе уже лежали карты, профильные разрезы и таблицы сейсмических скоростей. Кляйн, не говоря ни слова, стал внимательно рассматривать их. Он был опытный геолог, настоящий профессионал и сразу все понял.

— Черт возьми, не зря у меня было предчувствие. Значит, всетаки ничего нет. Нет мухи — ни большой, ни малой. Веселенькая история. Что будем делать, Макс?

— Не знаю, Зигфрид. Они так раскрутили маховик, что даже приближаться опасно. Закончится все это плохо.

— Да, закончится плохо. «Сэми» уже подходит к островам Гилберта. Скважина будет стоить сорок миллионов долларов, а весь проект — около ста. Пахнет грандиозным скандалом. Может, все-таки попытаться остановить эту затею?

— Видишь ли, если бы здесь была только профессиональная ошибка, то попытаться было бы можно. Но за всем этим стоят личные амбиции, и не только Пауэлла, но и Келлера. Это важнее интересов компании. Сотрут в порошок.

— Да, пожалуй, ты прав. Лучше не связываться. Ну что ж, спрячь все это подальше. И будь что будет. Нас это не касается.

Через несколько дней, на рождественском вечере, который компания традиционно устраивала в итальянском ресторане, Кляйн, как обычно, выпил лишнего, и когда речь зашла о бурении в заливе Папуа, небрежно заметил: «Ни хрена там нет».

— Как нет? — не без удовольствия воскликнул начальник юридического отдела Карл Финк, один из наиболее явных недоброжелателей Пауэлла. — Там же, по словам этого британца, огромное поднятие.

— Нет никакого поднятия. Большая муха улетела, остался огромный мыльный пузырь. Вон Макс может подтвердить, — Кляйн кивнул в сторону стоявшего поодаль Адлера.

— А мы сейчас спросим, — Финк направился к Максу.

В этот момент Кляйн внезапно протрезвел и ухватил его за руку: «Оставь. Я просто пошутил». Но слово вылетело… В компании процветало доносительство. Не прошло и двух дней, как об этом стало известно Пауэллу.

После Нового года Кляйн зашел к Максу. Он был взволнован.

— Послушай, Макс. Папуас каким-то образом узнал о твоей карте. Я только что был у него. Он хочет видеть ее. Мне пришлось сказать, что она у тебя. Извини, дружище, но просто не было выхода.

— Что значит «каким-то образом узнал»? Ведь кроме нас двоих, о ней никто не знает. Я никому не говорил. Ты, что ли, ляпнул?

— Ну что ты! Ты же знаешь, это не в моих интересах. Да и какое это сейчас имеет значение? Главное, что он что-то знает. Я просто зашел предупредить.

— Слушай, Зигфрид, но ведь это было твое задание.

— Разумеется. Я не отрицаю. Но какой смысл говорить об этом Пауэллу? Ты уж как-нибудь постарайся выкрутиться. Одному это сделать проще, чем двоим. Скажи, что поиграл скоростями ради любопытства. Войди в мое положение — у меня же трое детей. Ну, удачи, — бросил Кляйн уже в дверях.

Минут через десять позвонила секретарь Пауэлла и попросила зайти к боссу. «Захватите карту и другие материалы по заливу Папуа», — сказала она.

— Заходите, Макс. Как дела? — приветствовал его Пауэлл. — Принесли что-то интересное? Ну что ж, давайте посмотрим. Макс разложил материалы на столе. По мере того, как папуас разглядывал их, его маленькое птичье лицо становилось пунцовым. Наконец он побагровел весь, от подбородка до лысины.

— Сейсмокаротаж какой скважины вы использовали? — резко спросил он.

— Скважины «Аворро» компании «Тексако».

— На каком основании? Вы что, не видите, что скважина «Дару», пробуренная «Бритиш Петролеум», расположена совсем рядом с нашей концессией, а «Аворро» — на расстоянии тридцати километров от нее?

— Географически это так. Но «Аворро» находится в той же геологической зоне, что и концессия, а «Дару» — в другой зоне, с другим составом пород и другими скоростями. Мне бы не хотелось это говорить, Дейв, но использование скважины «Дару» привело к появлению на вашей карте ложного, несуществующего поднятия.

— Вызывающее и самонадеянное заявление. Что дает вам право утверждать это?