И станет солнышко в руках моих огромным солнцем. История женщины, которая поверила в любовь

Как ни странно, Вадим очень полюбил Василису. Относился к ней практически как к собственному ребенку. Помогал финансово, дарил подарки. Я быстро восстановилась и стала выступать. Прихватив молокоотсос, я гастролировала по городам недалеко от Москвы: Тверь, Тула, Рязань.

К нам переехала моя старенькая бабушка Зина. Мы ласково называли ее Брокколи из-за кудрявой прически. Она готовила мне кашки и тушила гречку с мясом. Помогала гулять с Васькой, пока я отсыпалась дома. Моя жизнь четко разделилась на «до» и «после».

Я никогда не забуду, как «пружинила» на большом мяче с Василисой, пытаясь ее укачать, а за окном ночь сменяла день или наоборот. Стоило положить дочь в кроватку, она тут же начинала крякать…

Однажды она проплакала пять часов подряд. Я валилась с ног, было ощущение, что мой позвоночник тихо рассыпается. И вот она уснула, я выдыхаю, ме-е-е-едленно шагаю к выходу, и тут… маленькая игрушечная музыкальная овечка с веревочкой, которая жила в кроватке Васи, вдруг решила допеть последнюю ноту. Вася открывает глаза, ор начинается снова. А-а-а-а-а-а-а-а!

Сладить с ней не мог никто! Вася орала на руках у всех. А я тогда не знала тех секретов, которые знаю сейчас. Закончилось это примерно в год с копейками. С тех пор я боюсь маленьких детей. Нет, чужих малышей я, безусловно, тоже люблю, но тискать их и сюсюкать с ними – нет уж, увольте.

Родители Ильи вели себя странно… При друзьях они жутко гордились внучкой. Тем более что мы закаляли Василису с детства, отдали ее на гимнастику, а на ГВ она была почти до трех лет. «Догоняйте!» – самодовольно говорили они своим друзьям, у которых были дети похожего возраста. В то же время они постоянно и совершенно непредсказуемо подвергали меня стрессам.

Я очень сильно переживала, что в их семье было в порядке вещей ставить на стол алкоголь в любое время суток и без повода. Бокальчик вина, виски. Я боялась, что Илья, видя пример родителей, тоже поддержит эту странную «традицию» и начнет пить. Да, по молодости, пока мы переживали самый романтичный период, тоже могли выпить виски с колой. Но с наступлением беременности и ГВ, а особенно после знакомства с «Волшебным ребенком», алкоголь из моей жизни исчез на весь этот период Мне очень хотелось, чтобы из жизни любимого мужчины он ушел тоже.

Выпив во время обеда или ужина, родители Ильи пускались в длинные разговоры о жизни. И я сидела и слушала. Возражать, перебивать, не дослушивать до конца – не рекомендовалось.

Очень часто к ним в гости приезжала двоюродная сестра Ильи. Их семья жила очень скромно, ютились в крошечной служебной квартире мужа-военного. Они с радостью приезжали на хлебосольные застолья и выпивали. Однажды мы собрались за одним столом.

Как обычно, все смотрят в рот главе семьи. Я наблюдаю за происходящим.

Вдруг размякший глава встает и говорит:

– Среди нас тут есть одно слабое звено!

Обводит тяжелым взглядом притихший круг родственников, останавливается на мне. Глазами показывает мне, сидящей с шестимесячной Васькой на коленях, на выход:

– Ваши каникулы в нашем доме окончены!

Дело близилось к ночи. Я собрала вещи, мы с Васей и Ильей сели в машину и уехали. В дороге начали ругаться.

– Почему ты меня не защитил?! Они вышвырнули нас, как обоссавшихся котят!

– Ну как я буду с ними спорить? Они нам квартиру наполовину оплачивают. И потом купить собираются… Ради этого стоит потерпеть.

И я слушалась Илюшу, снова и снова возвращаясь в их дом. Они были так радушны и хлебосольны, кормили меня и внучку, покупали самые свежие ягоды и творожки. Мне не нужно было заботиться ни о каких бытовых делах, пока я гостила в их доме. Это расслабляло. Я, как ласковая собака, доверяла и «подставляла пузико, чтобы почесали». Но после непременно получала ботинком под дых. Удивительная садистская игра.

Мы устраивали прекрасные детские праздники на их идеальном газоне. Я зорко следила, чтобы не топталась травка, не ломались вещи в доме, чтобы бассейн всегда был в порядке после купания – отец Ильи был в этом строг. Мне нравилось готовить новые блюда вместе с Илюшиной мамой.

Но настоящую безопасность и поддержку я ощущала только в доме моих родителей. Что бы ни случилось, они всегда поддерживали нас, корректно беседовали с Ильей, если возникало недопонимание. И плакали, видя, как к нам относятся родственники. Мои мама и папа тоже бывали в гостях у родителей Ильи. Не увидев своими глазами, действительно сложно поверить, что настроение этих людей менялось в одночасье.

Я металась в этой клетке, была зависима от обещанного жилья и лелеяла надежду, что когда-нибудь меня полюбят, поверят, что я не дрянная девка, а заботливая мама, любящая их сына женщина и не претендую ни на чьи блага! Я даже не стала оформлять официальный брак, только чтобы они не боялись, что я себе захапаю их имущество.

Забегая вперед: квартиру все же купили спустя несколько лет. Купили они ее себе, оформив недвижимость, естественно, тоже на себя. Те недолгие годы, что я там прожила, родив второго ребенка, нас постоянно держали в страхе: то назначали плату за проживание, то угрожали выселить. То же самое было с машиной Ильи – они продали джип, оформленный на его имя, и отдали ему машину матери. Боже, какой бред… Мне кажется, я такого даже в книгах не читала.

Не могу посчитать, сколько раз я съезжала с этой квартиры. Туда не прописали ни одного из внуков и даже собственного сына. Мой папа вписывал всех моих детей в его «резиновую» двухкомнатную квартиру в Звездном, где уже числились около десяти человек. Зато единственным собственником квартиры, в которой нам разрешили какое-то время пожить, был отец Ильи. Ни Василиса, ни Макар и по сей день так и не заслужили ни одного квадратного метра даже от родного отца. И вплоть до сегодняшнего дня только я одна остаюсь ответственной за крышу над их головами, развитие и образование, которое они получат, транспорт, на котором будут передвигаться. Все это я уже выплакала, поблагодарила и простила за это. Этот урок мой, я несу полную ответственность и ничего больше не жду.

* * *

Это была многолетняя борьба за то, чтобы меня приняли и полюбили. Между тем я все чаще стала замечать, что от Илюши пахнет алкоголем. Он прятал бутылки в кабинете, где якобы работал, я выгребала из-за батареи крышки из-под пива и пластиковые поддоны от сервелатной нарезки… Я чувствовала запах перегара от него и жутко сердилась.

Просила маму и папу поговорить с ним. Даже сама звонила его родителям! Постепенно мои требования прекратить эти алкогольные «прятки» стали его раздражать. Он стал поднимать на меня руку. Я знала, что это НЕ ОН. Что мой Илюша не может быть таким! От моего Илюши не пахло перегаром и сухариками «3 корочки». Мой Илюша был за меня в любой ситуации. Мой Илюша был красивым худым кудрявым парнем!

Больше всего мне было больно смотреть на то, что после моего возвращения в дородовую форму, раздобревший за компанию Илья не прилагал никаких усилий, чтобы хорошо выглядеть. Я старалась, мотивировала, тянула за собой! Подавала пример. Иногда пыталась вызвать ревность. Тщетно. На моих глазах красивое тело и лицо заплывали, и я точно знаю, что процесс был необратим. Пару раз Илья брался за себя, переставал употреблять алкоголь, брался за питание – и результаты были! Это был новый виток отношений, когда я снова видела в нем привлекательного мужчину. Но длилось это недолго.

Внутри я рыдала от этой потери. С одной стороны, рядом со мной был тот же человек, в которого я влюбилась без памяти. С другой – мой интерес стал стремительно угасать.

* * *

Однажды мы собирались на семейное празднование по случаю дня рождения Василисы, где «официально» можно было выпить с друзьями и родными – то есть я была не против, если Илья выпьет. Буквально за тридцать минут до выхода я нашла спрятанную в прикроватной тумбочке смятую банку пива, недоеденную колбасу и заметила его отупевший взгляд. Мои мечты о здоровой, спортивной семье с загорелыми худощавыми родителями, которые много путешествуют на модной быстрой машине, разбивались вдребезги. Я понимала, что передо мной человек с нездоровой зависимостью, нездоровым весом и внешним видом.

Еще долгих пять лет я тянула на себе этот ставший скучным мне брак. Разжигала огонь, поддерживала семейные ценности, инициировала поездки. Убеждала себя в том, что я люблю не оболочку, а сердце и душу. Иногда у меня получалось! Но потом происходил очередной факап с участием его родителей, и мои мысли типа «А стоит ли это все моего терпения?» набирали обороты. Все больше я стала задумываться о том, как в двадцать четыре года научиться снова жить для себя.

Конечно, в разводе нет одного виноватого. Возможно, и про меня есть что рассказать, если посмотреть на ситуацию чужими глазами. Но все наши общие друзья и знакомые как один говорили: «Саша, за тобой не успеть, ты топишь очень быстро, мужчина чувствует пробуксовку, ломается, а ты сверху прибиваешь своим нетерпением». Вот такие уроки молодой жизни я проходила.

* * *

И вот жизнь перешла из режима «терпила» в режим «радость здесь и сейчас». Однажды я познакомилась с мотоциклистами на Воробьевых горах. У меня появилась цель! Сместился фокус. Я просто заняла сама себя, направила свою мощную энергию на новую, зримую мечту: стать красивой и быстрой мотоциклисткой на спортивном байке в суперобтягивающем комбинезоне! Все мое внимание всецело захватила мотожизнь!

Управлять мотоциклом я научилась во время нашей с Василиской зимовки в Индии. Мне тогда так понравилось это ощущение свободы! По возвращении домой, как только в Москве зачирикали весенние птички, я купила себе небольшой скутер наподобие тех, на которых гоняют на Гоа. Когда едешь на мото – чувствуешь, как в низинах воздух становится холоднее, как возле деревень веет дымком, а там кто-то выпекает сдобу. А эти безумные цветочно-травяные запахи, когда едешь вдоль полей и долин…

Мои московские знакомые, с которыми вместе отдыхали на Гоа, зная, как я полюбила мотоциклы, однажды подъехали к моему дому на Ленинском. Мой мобильник зазвонил:

– Сашка, ты хотела покататься на настоящих «зверях»? Выходи!

Я вышла – и обомлела. Передо мной стояли настоящие стальные птицы! Яркое оперение спортивных кастомных мотоциклов сочеталось с мотокомбинезонами и невероятной красоты шлемами, из-под которых на меня смотрели красивые смелые глаза молодых мужчин! Кажется, бабочек в моем животе разорвало на мелкие части.

Этот момент настолько потряс меня! Я до сих пор вспоминаю, какая охватила дрожь, когда, посмеиваясь над моими туфлями на высокой танкетке и укороченной джинсовой курточкой, в которой я выскочила «покататься на спортах» (спортивных гоночных мотоциклах), мне сказали:

– Держи шлем. Будет страшно – похлопай рукой водителя сбоку. Сбавим темп.

Я села. Выхлопы зарычали, как бешеные дикие звери. Моя поза напоминала лягушонка. Мы сорвались с места и помчали! Мимо цветущих лип, окутанных дурманящим ароматом, мимо парков и лужаек с клевером, мимо кондитерских, мимо заправок, мимо ресторанов и скошенных газонов. Мое обоняние сходило с ума! Меня охватило невероятное волнение… И вот мы выехали на МКАД. Мотоциклист встал на заднее колесо от сильного старта, я почувствовала, что съезжаю назад. Набор скорости был таким стремительным, что я втянула голову в плечи – казалось, что ее просто оторвет встречным ветром!

Мы мчались, сильно наклонившись вперед, практически лежа, чтобы добиться нужной аэродинамики. Я помню, что в какой-то момент, выглянув одним глазом из-за спины везущего меня мотоциклиста, я увидела на спидометре 288 км/ч! И мы все еще набирали скорость! Ветер просто вырывал меня из сиденья, от скорости руки расцеплялись. Но я не стучала по боку водителя, а только видела в отражении визора шлема свои распахнутые глаза с огромными зрачками, слышала свое дыхание и стук сердца в висках. Этот момент навсегда изменил меня. Дикий ужас близости смерти трансформировался в пограничное состояние, близкое к высшему наслаждению. Риск, ощущения на грани – и в то же время полное доверие везущему меня водителю и Богу, которому я молилась, пока ревущие моторы не смолкли.

Из поездки я вернулась домой другим человеком. За месяц продала свою машину, прошла обучение в мотошколе на начальном и продвинутом уровнях. В салоне приобрела новенький мотоцикл и подходящую экипировку. Началась новая жизнь.

Когда все ложились спать, я в черном обтягивающем защитном комбинезоне с рычанием тигрицы выруливала из паркинга, укрощая своего «зверя». Возвращалась домой с первыми лучами солнца. Мы встречали рассвет на Воробьевых горах – солнце вставало ровно над куполом храма Христа Спасителя.

Несложно догадаться, что я быстро влилась в тусовку и сразу стала активной болельщицей всех российских мотогонок. Семья меня поддерживала. Василиса в то лето проводила время у моих родителей на даче. Я, объезжая все пробки, прилетала к ней за две секунды, а ночью мчалась по пустой Горьковке, разрезая воздух своей черной стрелой.

Я расслабилась, сместила фокус с недовольства образом жизни Ильи и предвзятостью его родителей на яркое увлечение, отдалась ему со свойственным мне напором.