И сто смертей(Романы)

Проплыла и эта картина. Под крылом натужно гудящего LQ86 проскользнули прибрежные неосвещенные переплетения железнодорожных путей, затем мачты судов и, наконец, пошла спокойная водная гладь. Интересно, стоит ли еще возле причала, за ратушей, на своей исконной стоянке учебный парусник «Христиан Радах» с роскошным такелажем и простершейся над водой женской фигурой на бушприте? Совершая долгий вираж над фиордами, самолет прошел над островом Линней. Берг снова глянул вниз. Тут, в проливе, норвежцы весной сорокового потопили «Блюхера». Среди пилотов поговаривали, что при спокойной воде и ясной погоде лежащий на дне корабль можно сверху даже увидеть.

Дольше думать об этих посторонних вещах он не мог. Все теперь зависело от успеха Коонена. Они уже так долго теряли высоту, что на одном из последующих кругов самолет мог врезаться в росший на склонах горы лес. Может, еще уменьшить радиус? Берг отлично понимал, что не может же он кружить вокруг кончика собственного крыла. К тому же внизу, несомненно, уже заметили бомбардировщик, гул которого так долго не смолкает над городом. Теперь в любую минуту жди с земли новых неприятностей.

Наконец Берг ощутил подергивание руля. Коонен где-то в хвосте самолета добрался до троса, видимо, пытался освободить его. Берг не удерживал руля. Вместо этого он старался изо всех сил работать элеронами, чтобы хоть немножко уменьшить наклон.

На этом круге LQ86 уже не достиг высотного здания с горящими синими буквами на крыше. Он прошел возле королевского дворца над дальней границей парка, затем пролетел вдоль пустынной и темной улицы Нобеля, на углу которой, возле Драмменсвея, стоял такой одинокий и безлюдный в ночное время Нобелевский институт, перепрыгнул Западный вокзал с его стоявшими в бесчисленных тупиках рядами неподвижных вагонов и дотянул до бассейна порта. Берг ждал сокрушительного удара. Уже не было уверенности, сможет ли самолет перетянуть через крепость Акерсхус или же, возвращаясь с фиорда, врежется в береговой обрыв.

Мышцы Берга свела судорога. Это была невольная реакция, он не мог заставить себя расслабиться.

В следующее мгновение руль неожиданно отпустило. Он рванулся вправо, и работавший на полных оборотах левый мотор качнул в ту же сторону весь самолет. Мотор взревел с явным облегчением, даже победно.

Тут же Берг добавил обороты правому мотору. LQ86 выровнялся и, решительно набирая высоту, дугой пошел над фиордом, на запад.

А на одном из ближайших к городу аэродромов в это время пилоты дежурного звена уже спешили к своим истребителям. Неизвестный, не отвечающий на запросы самолет привлек внимание окружного противовоздушного штаба. Вскоре была объявлена тревога. Однако приказ о вылете задерживался, ибо дежурный начальник не хотел оказаться в глупом положении и попытался для полной уверенности соединиться с ближайшими штабами: могло ведь случиться, что это был просто сбившийся с курса транспортный самолет и поэтому о нем не успели предупредить. На запрос из Форнебю ответили, что у них аэродром давно закрыт и они в такое время не ожидают прибытия самолетов.

К тому времени, когда отовсюду были собраны сведения и никто не признал круживший над Осло самолет своим, LQ86 уже благополучно миновал пограничную зону Норвегии. Дежурное звено наконец все же поднялось в воздух, но, когда оно прибыло на место, станции слежения зафиксировали, что неизвестный самолет покинул пределы территориальных вод. Истребителей вернули назад.

И опять в штабах кляли бессовестных владельцев частных самолетов, которые занимаются просто воздушным хулиганством. До тех пор пока их не призовут к порядку, авиационные катастрофы неизбежны.

Коонен устало забрался на свое место и аккуратно спрятал переносную лампу. Справившись с этим, он повернул мертвенно-бледное от напряжения лицо к Бергу и что-то показал на пальцах. Лишь через мгновение смысл жеста достиг сознания Берга: трос держится всего на четырех жилах.

Лететь нужно было прямо и только прямо, избегая по возможности нагрузок на рули, особенно резких. Плавно изменяя направление, надо было прежде всего работать элеронами — их тросы вроде бы еще держали. Рулем можно было лишь слегка и без рывков подрабатывать. Только при этих условиях у них имелся шанс дотянуть до базы. Если же переломятся последние четыре жилы, LQ86 с беспомощно болтающимся рулем плюхнется в море.

Это был какой-то кошмар. Над тобой нависла опасность, но нельзя пошевелить ни рукой, ни ногой, нельзя убежать, тем более оказать сопротивление.

Наконец они все же достигли острова. У Берга после приземления было ощущение, будто все эти последние сотни километров он тащил самолет на собственных плечах, шея совершенно одеревенела, и даже малейшее движение вызывало адскую боль.

После этого они с Кооненом целый месяц свивали в мастерской новые тросы.

На складе ни одного запасного куска не оказалось. Подчиняя себе воздушные потоки, тросы за долгие годы полетов истрепались до последнего кончика, оборвались и переломились. Сталь больше не выдерживала.