I-Strelcov-Hernaj-smert-fb2

— На кой хер мне номер? — снова возмутился Алексей. — Я саму «тачку» проследил. Они отвезли Алену в пригород, в частный сектор. Но только этих сволочей не двое, как мне раньше показалось, возле дома еще две машины — «жигуль» и «бумер». Через забор ничего не видно, пришлось карабкаться на дерево, срисовал еще двух носорогов.

— Что значит «носороги»? — не понял Невмовака.

— Черные: кавказцы, чечены или ингуши, хрен их разберет.

— Чечены или ингуши, — задумчиво повторил Тарас и решительно произнес: — Давай адрес.

— Абрикосовая, это у моря. Езжай за мной, я покажу.

Город еще не заполонили толпы отдыхающих, с одержимостью маньяков стремящихся каждый год к знойному солнцу и ласковому морю.

Поэтому передвижение по городским улицам было свободным. За полчаса «семерка» Невмоваки покрыла расстояние от центра города до курортной зоны, где у моря ютились как одноэтажные черепичные хижины времен социализма, так и шикарные дворцы эпохи зарождающегося капитализма.

— Вон там они ее держат, — Алексей указал на участок, огороженный забором, увитый буйно разросшимся диким виноградом. Сквозь эту поросль едва виднелась небольшая железная калитка. Недалеко от ограды поблескивали черным, как смоль, лаком «Опель-Кадет», «БМН» пятой модели. «Жигулей» нигде видно не было. «Если в «Опеле» было два человека, то в «бумере» вполне могло оказаться пятеро, — размышлял Невмовака. — Значит, в доме вполне может оказаться человек семь или шесть. Или вовсе до черта, потому что здесь у них явно гнездо. Но все это можно выяснить, только попав внутрь. Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц. Ладно, пойдем, побьем яйца».

Запустив руку под сиденье, Тарас извлек наружу два пистолета. Видавший виды длинноствольный «ТТ» и ни большой газовый «кольт», переделанный под девятимилиметровые патроны от «Макарова». Протянув револьвер Алексею, майор с усмешкой поинтересовался:

— Пользоваться умеешь?

— Обижаешь, — буркнул Алексей.

Дослав патрон в патронник «ТТ», Невмовака спрятал пистолет за ремень на пояснице и распорядился:

— Значит, так, мы с тобой лохи, ищем дачу на лето. Понял?

— А то, — усмехнулся Алексей, выбравшись из салона машины, большим пальцем он взвел курок и сунул руку с зажатым револьвером в карман ветровки.

Не всегда даже идеально продуманная операция идет строго по плану, а уж если решили действовать с наскока, то и вовсе все может получиться вкривь и вкось.

Диверсионный отряд «Эдельвейс», выброшенный на перехват террористической группе, сам оказался в западне, что называется, между молотом и наковальней. Только благодаря нечеловеческим усилиям удалось вырваться из капкана.

Но противник обладал многократным численным перевесом и приблизился почти вплотную, практически вцепился диверсантам в холку, не давая оторваться...

— Товарищ полковник, потеряна связь с «Эдельвейсом», — доложил Христофорову радист, контролирующий передатчик диверсионного отряда.

— Как это могло произойти? — угрюмо спросил полковник, в подсознании чекиста промелькнула, как тень убийцы-акулы в голубых водах океана, тревога.

— Не знаю, — недоуменно пожал плечами офицер радиотехнических войск. — Возможно, какая-то техническая поломка. Но не исключено повреждение пулей или осколком.

«Последнее наиболее вероятно»,— решил для себя Христофоров, они оба отлично понимали, что такое автономный бой в горах.

— Мы можем перехватить внутренние переговоры отряда?

— Почему нет? — ответил радист. — В данный момент над республикой находится наш спутник-шпион «Орлец», район действий отряда мы знаем, поэтому через аппаратуру спутника можем выйти на внутреннюю волну диверсантов.

— Действуйте, — приказал Христофоров и уже в спину удаляющемуся радисту крикнул: — И включите громкую связь.

Через две минуты снова зашуршали динамики, и помещение армейского узла связи сразу же наполнилось грохотом взрывов и автоматных очередей вперемешку с голосами диверсантов.

— Секач, справа. Держи фланг.

— Понял, кэп, — последовал ответ, и сразу же донесся выстрел подствольного гранатомета. Где-то издалека, сквозь какофонию боя, донеслось:

— Аллах акба... — возглас оборвался на высокой ноте, и прозвучал голос Секача:

— А-а, суки, держите подарочек. — И снова хлопнул подствольник...

Почти сразу же эфир заполнило многоголосье (видимо, аппаратура перехвата начала работать на полную мощь).

— Леший, Ковбой, мочите пулеметчиков.

— Лодочник, прикрывай Бэри...

— Стрелок, сзади... — послышался глухой вскрик и смолк.

Грохот боя нарастал, то и дело глуша радиопереговоры диверсантов, сквозь которые иногда прорывались от дельные слова:

— Инок, прикрывай...

— Мытарь, Клешня, ноги...

— Ходу, братва.

К Христофорову поспешно подошел начальник армейской разведки, его лицо было чрезвычайно озабочено. Прошедший путь от обычного командира разведвзвода до начальника разведки, имея пять боевых наград и три ранения, он был стопроцентным пластуном и сейчас, являясь свидетелем переговоров диверсантов, сам будто находился среди них и ситуацию переживал, беспощадно сжигая нервные клетки.