I-Strelcov-Hernaj-smert-fb2

— Каким? — задумчиво переспросил Федоин и, закусив губу, добавил: — Не поверишь, черт попутал.

— Какой еще черт? — зло проворчал диверсант.

— Да обыкновенный, с рогами и золотыми копытцами. Вот ими-то он мне и станцевал чечетку под названием «Золотые горы». А я захотел деньжат срубить по-легкому, думал, действительно тряхну стариной, возьму свой гонорар и на «пенсию» в теплые страны. А видишь, как получилось, пришлось против своей братвы рубиться. Но ничего, как говорила моя мама: «как Параня до бога, та и бог до Парани». Кряхтя, Федоров поднялся с пола, отряхнулся, выщелкнул пустой магазин, вставил новый и остервенело передернул затвор, бурча себе под нос:

— Ничего, мы им сейчас устроим эротический боевик «Зита Гиту».

— Ты чего задумал, старый? — не удержался от вопроса Виктор.

— Их там немного осталось, да и не додумается никто, что среди федеральных спецов окажется мой кореш. Поэтому сможем подойти вплотную и зачистить всю шушеру.

— Подожди, Дядя Федор, ты мне без лишних эмоций ответь, — оборвал бывшего морпеха Савченко, тоже поднявшись на ноги, — вас сюда каким хреном занесло? Тебя ведь не вербовали воевать в Чечне. Что-то другое?

— Точно, другое, — кивнул Николай. — Меня Скок с Кухарем подписали взять у Асламбека Максурова какую-то картотеку. Нашлась у них покупательница, приличные «бабки» обещала, по «лимону» «зелени» на каждую носопырку. Вот он, бес с золотыми копытцами, кто же перед таким предложением устоит? Ну, я им за это...

— Ты опять заводишься, — заметив вновь нарастающее раздражение Николая, остановил его Савченко.

— Создаю творческое настроение перед потасовкой, — честно признался Федоров, он хотел еще что-то добавить, но подземелье неожиданно сотряслось от мощного взрыва. — Черт, что это?

— Сработал «сюрприз», — негромко ответил Виктор, ему стало ясно, что сапер принял последний бой. Неожиданно внимание бойцов привлек стон из дальнего угла.

Александр Синицын, получив пулю в толстый слой кевлара, остался жив, правда, его изрядно оглушило, но остроконечный кусочек металла не смог пробить синтетическую броню.

— Ты как, дружище? — Подскочив к проводнику, Савченко осторожно стянул с него бронежилет.

— Как будто «КамАЗ» грудью тормозил, — пробормотал старший лейтенант, после чего перевел взгляд на стоящего рядом Федорова и, скривившись, спросил: — А это кто?

— Это союзник, — ответил Виктор. — Наш человек в Гаване. Ты-то как, воевать еще можешь?

— Могу, — последовал короткий ответ.

— Значит, так, Дядя Федор, — Савченко посмотрел в глаза бывшему старшему сержанту. За последние годы на «невидимом фронте» он заметно заматерел, став настоящим воином, не только тактиком, но и стратегом отчасти. — Последний бой отменяется, максуровская картотека нам самим нужна. Поэтому нашу группу и бросили на перехват. И пока картотеку не возьмем, умирать не имеем права. Понял?

— Понял, не дурак, был бы дурак — не понял,

— запросто ответил Федоров, забрасывая автомат на плечо.

В таком случае выход у нас один, я возвращаюсь в отряд, и мы идем в аул. Вы следуете за нами. Как только архив засветят, вот тогда-то и попытаемся его отбить или, по крайней мере, уничтожить. Как такой вариант?

— Подходит, — кивнул Виктор.

— Все, я ушел.

— Давай, Дядя Федор. Ни пуха ни пера.

— К черту.

Виктор помог подняться на ноги Александру Синицыну и долгим взглядом смотрел вслед уходящему наемнику Пройдя с десяток шагов, Федоров остановился возле корчащегося раненого боевика, опустил ствол автомата и короткой очередью прервал его муки.

ГЛАВА 5

Отряд самообороны вернулся в родной аул Шадди только к вечеру. Из боевой единицы, потеряв три четверти боевиков, отряд превратился в траурный кортеж. Десятки трупов, завернутые в белую материю, были сложены на площади перед мечетью, где мулла, опустившись на колени, под вой и слезы женщин надрывно читал поминальные суры из Корана.

К тому времени, когда на черный небосвод выплыл молодой месяц, над аулом Шадди повисла сонная тишина, только нет-нет да заливалась лаем чья-то собака.

Степан Корчинский, закурив сигарету, устало опустился на широкое кожаное кресло. Напротив него сидел Аслабмек Максуров и внимательно наблюдал за мимикой предводителя наемников. Того явно что-то тревожило, но Скок старался сдерживать свои эмоции.

— Тебя что-то волнует, Степан? — наконец не удержался от мучившего его вопроса Асламбек.

— Жду не дождусь, когда получу картотеку, — недовольно буркнул Скок и, криво ухмыльнувшись, сбил пепел на ковер ручной работы.

— Как я и обещал — завтра получишь все сполна, — ответил средний Максуров и, прищурив левый глаз, спросил: — Ты все-таки не ответил на вопрос, как думаешь с этим архивом выбираться из республики. Ведь нет у тебя плана выхода из Чечни.

— Можно подумать, у тебя он есть, — огрызнулся Степан.

— Есть, — кивнул Асламбек. — Я могу даже с тобой им поделиться. Ну, естественно, на определенных условиях.