И так бывает

— Я люблю тебя, — нежно погладил его по щеке, когда смог отсмеяться, — и учти, для тебя в нашу постель, я буду отбирать очень придирчиво.

Теперь прыснул Зеран.

— Даэ, как думаешь, это светлые эльфы, на села нападают? — совершенно неожиданно задал вопрос Зевур. Эх, убил на корню весь романтичный настрой.

— Скорее всего. Но надо будет проверить. Обязательно.

— Волнуешься? — о, это любопытный Серел, оторвался от своего жука. Не — погодам проницательный, хотя и не в меру любопытный.

— Очень. Я никого не помню и не знаю. Как там все получится. Главное, не прибили бы ненароком.

— Не переживай, я рядом, — спокойный голос обволакивал меня, вселяя уверенность.

— Только благодаря вам всем и держусь. А то бился бы сейчас в истерике, — и ободряюще улыбнулся детям.

— Не переживай, Даэ мы тебя в обиду не дадим, — совершенно серьезно посмотрел на меня Зевур.

— Точно. Ага, — поддержали его Ланка с Серелом. — Мы семья.

— Я говорил, что люблю вас?

— Неа, — ох, эта Ланка.

— Я вас обожаю! — радостно рассмеялся. Я свободен, я опьянен, я не одинок и я счастлив!

Крики ужаса и боли, запах дыма. Эльфийское чутье — сигнал опасности просто вопил. Черт! Что там твориться?!

— Зеран.

— Слышу.

— Дети останетесь здесь. Зеран постав защитный купол. Хоть как — то поможет.

— Мы с вами…

— Нет. — Сказал четко, как отрезал.

— Я с вами, — заворчал Зевур.

— Нет, — осадил его Зеран. Останешься с ними.

Недовольный черный волк зарычал.

— Зевур, ты должен их защищать, — примирительно убеждал я, скалящегося в недовольстве зверя.

И больше не оборачиваясь, мы понеслись на звуки бойни.

Твою, ж…! Уроды, твари!

С десяток темных с мечами просто шли по селу и полосовали всех направо и налево, действительно с улыбочками. Словно прогуливаясь. Беззащитные дети, женщины разбегались в стороны, крича от страха. Дети ревели в захлеб. Мужики отчаянно пытались дать отпор, ценой своей жизни, стараясь спасти самое дорогое — жизни своих детей и жен, сестер и матерей. Но против силы, скорости эльфов, они были как младенцы. Твари…

Такое отвращение и злость накатили на меня. Я балансировал буквально на волоске, от провала во всепоглощающее зверство. Я повернулся и посмотрел на Зерана, наши глаза встретились. В них плескались те же чувства, как и в моих. Мы давно стали едины, понимая друг друга, даже молча и на расстоянии. Сменив ипостаси, рванули упокоить этих тварей одновременно. Убивали молча, с ожесточением раздирая тела эльфов на части. Даже их подготовка, мечи, и атака на нас всем скопом не помогали. В нас клокотала животная ярость, гнавшая нас на них, но и не покидал холодный расчет боя. Мы не ставили себе целью поиграть или остановить их. Наша цель была — убить, искоренить, очистить.

Упал последний эльф с разодранной шей, сердце глухо и сильно билось. Огляделся. Врагов больше нет… Сменил ипостась. Отходя от горячки боя, с подкатывающей тошнотой и ужасом смотрел на покромсанные тела селян. Ошметки эльфов, вызывали только брезгливость.

— Зеран, что нам делать? — совершенно растерялся я. Столько раненых, убитых и умирающих.

— Спасать. — Уверено и спокойно ответил он, и мне стало легче. Мысли перестали хаотично плавать.

— Господин, там сильно раненый светлый.

— Где? — вскинулся я, схватив за рукав подошедшего старика.

— Он там, вон у той избы. Пытался остановить этих тварей, но они его хорошо порезали. Четверых он все же уделал.

Не дожидаясь, хромающего усталого дедка, я побежал к указанному им дому. На пороге лежал окровавленный светлый эльф, и из его сильно резаных ран все еще медленно вытекала кровь. Пытающаяся его поить женщина, отстранилась, когда я склонился над лицом эльфы. Что-то в этом бледном перемазанном кровью и грязью лице мне показалось знакомым.

— Даэ… — с трудом выдохнул светлый.

— Мираэль… — поражено вырвалось у меня.

— Видишь темный… мы все-таки встре… тились… и уби… вать…не тебе…

— Подожди, я сейчас тебя перевяжу.

— Зря… не поможешь…клинки заговорены.

— Как же так получилось? — отчего то было жаль этого светлого.

— Это сли…шком… резать невинных, — слова светлому давались с трудом, через вдох и со страшным хрипом. — Я не хотел… такого… простите…нас…

Выгнувшись от резкой боли, и вцепившись в мою руку с лихорадочном блеском в глазах, он торопливо заговорил, словно собрав все свои силы:

— Скажи… брату… его злость ошибка…это я все подстроил…он поймет… я тоже любил, ревновал…

Его рука ослабла.

— Кто брат? — поторопился спросить я, видя, что светлый слабеет.

— Владыка… — прошептал он с последним вздохом.

Судьба… Я обязательно встречусь с тобой Владыка светлых, мне очень хочется еще раз взглянуть в твои ледяные глаза и посмотреть, как ты воспримешь смерть своего брата. Так же отстранено и холодно? Или что-то дрогнет в твоей черствой душонке?

Оставшиеся жители оплакивали своих родственников. Я как мог, лечил, выходило не очень. Стоны, скулеж, надрывный плачь детей — ад! Чувство, желание помочь всем и понимание, что это не возможно, просто неимоверно раздирало сердце.