И так бывает

Так, надо покопаться в голове, но ничего путного не всплывало. И плюнув на все, я просто приложил руки к плите, и решил, будь, что будет. Сначала ничего не происходило, затем в голове началось нашептывание, и руки охватил свет преходящий на алтарь. Бог Истины, вертелось в голове… Свет стал нетерпим и исчез. Я сам с любопытством смотрел на дело рук моих. Идол, словно ожил, по крайней мере, ощущения были такие, даже глаза стали бездонными и выразительными. В нутрии глазниц деревянной фигурки, словно тлели угольки. Надо проверить. Вроде я понял, что из этого получилось. Своеобразный суд.

— Приведите двоих, кого нужно рассудить за провинность. Есть такие? — восхищенные взгляды, становятся более осмысленными. Две женщины выбежали из шатра, выполнять мой приказ.

— Королева, на будущее, падать ниц передо мной не стоит. Вам как королеве достаточно склонить голову, а остальным, хватит и глубокого поклона.

— Драгоценный, а ты себялюб, — тихонечко шепчет мне, улыбаясь Зеран.

Сам знаю, есть грех на мне. В ответ пожимаю плечами. Пусть так, но ползающих у моих ног людей мне совершенно видеть не хочется.

На нашу просьбу нам привели двоих. Один сорокалетний мужчина, с немного затравленным выражением лица. Оно и понятно, от рабства в душе сложно избавиться быстро. А второй подопытной стала амазонка, с вызовом смотрящая на приведших ее женщин. До тех пор, пока не увидела меня. Тут же вся сжалась и бухнулась на колени передо мной. Ох, я же говорю, что мне не нравится такие поклоны.

— Королева, потом всех научишь, как правильно проявлять ко мне почтение, — развернулся я посмотрев, на смутившуюся и стоящую королеву амазонок. В ответ, мне она смогла лишь кивнуть.

— В чем они обвинены? — но, видя, что они просто боятся открыть рот, добавил в голос немного недовольства, и переспросил у одной из охраняющих.

С трудом, подавив порыв снова свалиться предо мной, она, поклонившись нормально, хрипло заговорила.

— Господин, наша сестра говорит, что этот мужчина плохо обращается с ее сыном. Не дает правильно его воспитывать.

— Говори, — тронул я обвиняющую ногой, наклонятся, не хотелось, и она не видя к кому обращаюсь, в землю лицом уперлась.

— Господин, — залепетала она, но по мере объяснения, становилась все смелее и агрессивнее. — Этот… мужчина… не дает мне воспитывать сына, так как положено. Он растит его слабым и никчемным. Он и сам никчемный. Я требую отдать мне ребенка, а этого принести Вам в жертву.

Мужчина побледнел, сцепив руки в замок и сжав их так, что я думал сейчас сломает. Но продолжал молчать, вызвав этим уважение к себе. Я бы раз двадцать уже сорвался, и нахамил этой.

— В чем заключается, в твоем понятие, воспитание? — елейным голосом продолжил я.

— Тренировки, и наказания. Он должен стать сильным, — гордо выпятила она грудь. Ясно, не мать, а тупой воин. Так можно и ребенка угробить.

— Я услышал твое мнение. А теперь ты, расскажи — обратился я к мужчине.

— Вы будете слушать этого?! Вам не зачем это делать, моего слова достаточно. Я амазонка, а он… — прервала она меня, и зря. Что-то мне сегодня хочется не ограничивать себе только шаманом.

— Молчать! — рявкнул я, и ошарашено отметил, как услышал грохот грома. Опа-па, это что-то новенькое. Амазонки замерли как мыши. — Я сам решу. Ты мне не указ.

— Говори, — повернулся я к мужчине.

— Господин, прошу Вас, не отдавайте ей сына. Он маленький совсем, она убьет его.

— Сколько ему?

— Два года.

— Такой маленький… — пораженно выдохнул я, а эта говорила что-то про наказание и тренировки. Я думал ему лет семь, и то мало. Но два… это…слишком мало. Так надо успокоиться, а то судить будет некого. Спокойно… Рука Зерана, опустилась мне на плечо, слегка сжав его. Вот как у него во время, получается, узнавать, что мне нужно успокоиться. Я, наверное, на детях просто помешан, раз меня так сильно выводит любая несправедливость по отношению к ним. Пусть так.

— Прошу, Вас господин, пощадите моего сына, — с надрывом начал просить меня мужчина, видимо заметив мою вспышку недовольства. Амазонка скривилась в презрительной усмешке, а сжимающий нервно свои руки мужчина, умоляя меня, даже не замечал, как из уголка глаза у него потекла слеза.

— Хватит! — рявкнул я. Честное слово, не железный же. А развеять эту стерву, мне хочется все сильнее. — Ведите их к алтарю. Уложите. Нет раздевать не надо, и привязывать тоже. Королева, к ножу тянуться не стоит, мы же не жертвоприношение собираемся совершать. Или Вы решили ослушаться?! Нет… ну и славненько.

Со страхом смотрел на меня лежащий, на алтаре мужчина.

— Не бойся, — дотронулся я до его лба. И мужчина поверив, расслабился.

— Хочу знать истину, — громко произнес я, пристально глядя в глаза идолу.