И такое бывает...

Через Томаса мы достали и старшекурсников, и малышню, и даже пару отзывчивых преподавателей.

Так что в один замечательный декабрьский день Гермиона только и слышала от окружающих, что фразу «Соглашайся». От пролетевшей мимо стайки малышни, от задевшего её плечом слизеринца, от соседей по парте, от оставившего её ненадолго после урока для уточнения темы доклада Флитвика. К середине дня девушка была не в шутку раздражена такими «глюками», потому что все вокруг делали вид, что ничего не слышат, на все уточнения округляли глаза в стиле «Я этого не говорил», при просьбе повторить — говорили что-то абсолютно другое.

Так что, когда после обеда Крам, напыщенный и официальный, то есть ужасно нервничающий и действительно готовый сбежать в любую секунду (кто бы ему дал после такой подготовки), подошёл к ней и пригласил на бал, после чего коридор в едином порыве проорал «Соглашайся!» (больше всех старались близнецы и Дамблдор, которого не было в сценарии в принципе), конечно, она ответила положительно.

Хотя бы для того, чтобы оттоптать Вику все ноги каблуками за такое издевательство и вынесение личного в широкую общественность.

Ну и, опять-таки, не зря же она по полчаса с красными ушами очень серьёзно читает одну и ту же страницу, когда в зоне хорошей слышимости факультетские девчонки обсуждают мистера Крама. И губы негодующе поджимает, когда они в чём-то пренебрежительно о гениальном ловце отзываются. Мы же с Поттером тоже не слепые, да.

Гарри, кстати, тоже было с кем пойти на бал, и, судя по всему, в этот раз обошлось без страданий по китаянке — на мой вопрос он покраснел, отвёл взгляд и внятно и чётко сказал, цитирую: «Н-ну… как бы… это… партнёрша… я… и вот. Так», в общем, парень устроен.

В общем, всё складывалось прекрасно, про Флёр я в принципе не беспокоился, ну и Мари, судя по временами отсутствующему взгляду, идиотской улыбке и в принципе счастливому выражению лица, проблем с подбором кавалера не имела.

По балу так или иначе сдвинулся почти каждый. Но спасение от всеобщего психоза было: во-первых, на уроках профессору МакГонагалл удавалось сохранять дисциплину, также как и на дополнительных занятиях; спокойно было и у Снейпа. Ещё можно было поболтать с Томасом, но в данном случае отсутствие клина на балу было весьма условным — Дамблдор одобрил планы парня на футбольный кружок, так что, если в этом году в студентах проснётся интерес к данному виду спорта и по предварительным опросам наберётся энное количество желающих участвовать, первого сентября грядущего года футболистам в Хогвартсе быть. Иными словами, Дин был весь в мыслях насчёт организации кружка, бегал консультироваться и заключать предварительные договорённости на следующий год с квиддичистами и продумывал план агитационных мероприятий.

Зато можно было вдоволь позлословить с Тонкс на любую тему, не опасаясь оскорбить её чаяния, настроения и чувства. Я уже дал семь честных слов, что не расскажу никому и никогда доверенные мне истории из её жизни, вроде позорной стычки одной девочки с енотом в простыне, после которой добрый папа-Тэд ещё полгода ласково звал дочку Сигнализацией.

Мы соревновались в бросках камней на дальность (результат: один вопль «Девчонки — слабачки!» и один подзатыльник), в бросках камней в озеро «блинчиками» (результат: безнаказанное «Мастерство не пропьёшь, щенок, ну и кто тут лучший, а?!»). Разок сыграли в шахматы, и, когда за два хода до разгромного мата пешка внезапно трансформировалась в тарантула, который выразительно повернулся задницей к моим фигурам, выстрелил в короля паутиной и удрал, Нимфадора сдалась и с невинным вздохом признала, что шахматы — не её игра, так что моими партнёрами по-прежнему оставались Живоглот, почему-то упорно пробирающийся ко мне в комнату, и МакГонагалл. Зато игра в карты шла у нас хорошо — один бесконечный кон, в ходе которой колода каким-то чудом превратилась в две с половиной, и щелбаны, если кто-то попадался на таскании из отбоя. Она даже попыталась привить мне любовь к мётлам, но недолгий парный полет завершился ожесточённой битвой метловищами на твёрдой земле. Схватка оборвалась, когда я отхватил по лбу. Тонкс безапелляционно объявила конец забаве, что и закрепила пущенной со второго раза белой искоркой в наклёвывающуюся шишку. Зато кое-кто, не буду открывать вам личность этой дамы, получил помелом по мягкому месту трижды, и, судя по её глазам, не получи я в лоб — гонялись бы за мной с этой метлой ещё дня два…

Про перекидывание мячом и салки в глухих уголках Хогвартса на патрулях и говорить нечего. Я в отместку за мётлы притащил ей два скейтборда — в медпункт мы благополучно прихромали вместе.