И танки наши быстры

Бурцев не успел как следует об этом подумать. Потому что в это время зазвонил телефон.

– Это клуб юннатов повышенной половой зрелости? – спросил в трубке строгий голос Айвазовского.

– Нет. Это крематорий, – огрызнулся Бурцев.

– Тогда дайте мне отдел главного истопника. Вам, господа, дрова не нужны?

Бурцев почувствовал легкое раздражение.

– Ты чего это такой веселый? – спросил он.

– А что грустить? Мы как в «Петрович» с утра зашли, так еще и не выходили. В пулялки поиграли. Кегельбан сгоняли. Дротики пометали. Теперь решили прямо здесь и пообедать.

– Пообедать? – удивился Бурцев. – А что, в «Петровиче» и пообедать можно?

– А почему нет?

– Да мы там кроме пива и орешков никогда ничего не брали!

– Это потому, что голодными никогда не были. А теперь проголодались.

– И что же дают? Ты что взял?

– Оленину с анчоусами под соусом пармезан.

– А если серьезно?

– Охотничьи колбаски в томатном соусе.

Бурцев почувствовал, как во рту начала стремительно скапливаться слюна.

– Орел, – похвалил он.

– А что стесняться!

– И что же, тебе и гарнир дали?

– И гарнир!

– А что на гарнир?

– Ну как обычно… Картошечка, горошек… цветная капуста…

– Да?… Странно. – Бурцев вспомнил, что сегодня еще ничего не ел. – А как сегодня пиво?

– Как только что сварили!

Бурцев вздохнул.

– А ты чего звонишь-то? – спросил он.

– Мы тут подумали… Ты что со своим пингвином делать собираешься?

– Еще не знаю. А что?

– Мужики предлагают из него шашлык сделать! Шашлык из лягушек мы пробовали, из медведя – пробовали. Патрикеич даже из страуса пробовал! А из пингвина – еще никто!

– Ага! Щас! Шашлык вам за тысячу баксов! Разбежались! Рожи у вас не потрескаются?

– А почему за тысячу? Ты же за пятьсот купил?

– Купил за пятьсот. А стоит он – тысячу!

Друг не стал спорить.

– А вот тут мужики интересуются: ты уже нашел у пингвина эрогенные зоны?

В трубке послышался дружный смех.

Бурцев отвечать не стал.

– Вы теперь куда?

– В клуб. В бильярд гонять. Ты с нами?

Бурцев задумался. Но через некоторое время вздохнул:

– Не могу. Нужно с пернатым что-то решать.

– Ну, как знаешь, – сказал Айвазовский. И отсоединился.

«О чем это неприятном я думал? – постарался припомнить Бурцев. – Ах, да! Мужик в зоопарке…»

Он прошелся взад и вперед по квартире, опять подошел к справочнику, поворошил страницы и отыскал лист с зоомагазинами.

Большинство зоомагазинов прямо в справочнике сообщало, что они торгуют только кормами и товарами для животных. И лишь возле одного было помечено: «Продажа животных».

Указанный в справочнике номер долго не отвечал, а потом в трубке раздался усталый мужской голос.

– Это зоомагазин? – спросил Бурцев.

– Ну, вроде того, – уклончиво ответил голос.

– Здравствуйте!

– И вы тоже.

Бурцев решил начать без предисловий.

– У меня дома живет оригинальное животное. Экзотическая птица. Но по семейным обстоятельствам я думаю его продать.

– Пингвин, что ли? – вздохнув, спросила трубка.

– А вы откуда знаете? – удивился Бурцев.

– И что вы хотите? – спросила трубка.

– Если решусь продавать, смогу я реализовать его через ваш магазин?

– Пингвина? Нет.

– Почему?

– Пингвинов не берем.

– Совсем что ли? А вот я недавно видел у вас одного… Трубка промолчала.

– Мы могли бы обсудить этот вопрос… – со значением сказал Бурцев. – У меня особые обстоятельства… Цена могла бы быть интересной для вас…

Трубка вздохнула:

– У вас какой пингвин?

– Шустрый такой, сообразительный, – пошутил Бурцев.

На том конце провода на иронию не отреагировали.

– Я спрашиваю, какой породы пингвин. Адели, императорский, галапагосский?

– Почем я знаю! Ростом, – Бурцев постарался вспомнить, – метр с кепкой. Чуть больше табуретки.

– Маленький… – констатировала трубка. И вздохнула. – А сертификат происхождения есть?

– А это что еще такое?

– Значит, нет. Без сертификата мы его вообще не имеем права продавать.

– Да ладно! В наше время любая бумажка – не проблема. Вы, наверняка, можете этот сертификат сделать.

– Можем, – согласилась трубка. – Но это геморрой. И денег стоит.

– В наше время все денег стоит, – заметил Бурцев. – Ну, так за сколько вы согласились бы его взять?

– С пингвинами много хлопот… – вместо ответа поделилась трубка. – Их берут… Потом возвращают обратно… Нам неприятности…

– А почему возвращают? – насторожился Бурцев.

– Потому что покупают сдуру. Не узнав как следует, что к чему. – Бурцев почувствовал, что краснеет. – А с пингвином мороки выше головы. Для содержания условия нужны… Холод… Опять-таки они очень нечистоплотны…

– Короче – сколько? – перебил Бурцев.

– Даже не знаю…

– Сколько?

Трубка опять вздохнула:

– Пятьдесят долларов. Питание за ваш счет и деньги после реализации.

Бурцев замер.

– Ты чего, мужик, рехнулся? Я на прошлой неделе у вас такого же точно за тысячу видел.

– Так то у нас… А то у вас… – логично заметила трубка.

Бурцев задумался.

– Ловко вы устроились! – сказал он. – А с чего это у вас такой рэкет?

– Тяжелый товар. Хлопот много. Нам их купить предлагают – два раза на дню, а продаем мы – одного в месяц.

Бурцев почувствовал, что слова продавца почему-то не прибавляют ему настроения.

– А что это у нас пингвинов такое изобилие? К похолоданию готовимся?

– А кто его знает! Сам удивляюсь… Может, кто-то завез слишком большую партию… А может, пароход пришел из Антарктиды и полярники рынок затоварили.

– Короче, другой цены не будет?

– Нет.

– Ладно, я позже перезвоню, – буркнул он. Но перед тем как повесить трубку, спросил: – Слушайте, а чем вы их кормите?

– Кого? Пингвинов? «Вискас. Рыбное меню».

– И что – едят?

– Только треск стоит.

– Ясно. И на этом спасибо. Да-да! Еще вопрос.

– Ну?

– А кто их покупает?

– Новые русские… В частные зоопарки. Но чаще – другу в подарок. В виде шутки.

– Понятно.

– А друг через два дня его обратно к нам сдает.

– Об этом я уже слышал.

Бурцев повесил трубку, остановился у кухонного окна и посмотрел на улицу.

Редкие прохожие скакали по тротуару как зайцы, – растаявший снег образовывал не лужи, а целые моря. «И что только дворники делают! – подумал Бурцев. – А кто их теперь видит, дворников? Это раньше они сновали тут и там со своими березовыми метлами, сгоняя воду в люки. А теперь…»

На ближайшем перекрестке случилась авария – «Жигули» столкнулись с джипом. Печальная история. В поддержку джипу съехались еще три его внедорожных соплеменника – они стояли, красноречиво перегородив дорогу. Высыпавшие из джипов мужчины все как один разговаривали по мобильным телефонам.

«Вот так значит! – подумал Бурцев. – Затоварили полярники рынок – дальше некуда. Ошибся, значит, Патрикеич…»

Он прошелся по квартире. Остановился у балконной двери. Посмотрел на пингвина. Тот сидел в уголке, вжав голову в плечи. Маленький такой. Нахохлившийся… Упрямый.

«А вот интересно, – раздраженно подумал Бурцев, – почему люди с возрастом так сильно глупеют? Казалось бы, должно быть наоборот. Они становятся старше, больше узнают, опыт накапливают… Должны бы быть умнее, а они нет! То есть сначала, примерно до тридцати, дело еще кое-как идет в гору. Например, один раз наступишь на грабли, или, скажем, попадешь в руки валютного кидалы, в другой раз этого уже делать не будешь. Но потом… Просто беда. Человек начинает считать себя абсолютно умным, просто непогрешимым, умнее других. Появляется в нем какое-то непонятное упрямство. Вот, скажем, говорят ему друзья: „Не ходи туда!“ Или: „Не делай этого!“ Или: „Не покупай эту ерунду, она тебе совершенно не нужна!“ А он как будто специально! Как будто кому-то назло!»

«Ладно, ладно! – остановил он себя. – Не надо киснуть. Ничего страшного пока не произошло».

Бурцев подумал немного, вернулся к телефону и набрал мобильный номер жены.

– Алло, – почти сразу ответил хорошо знакомый голос. Слышно было так, как будто Турция находилась в соседнем подъезде.

Бурцев вдруг растрогался от звука родного голоса.

– Ну как вы там? – грубовато спросил он. – Как долетели?

На том конце линии повисла пауза.

– Ты что, Бурцев?

– А что?

– Ты уже звонил вчера. Спрашивал. Двадцать минут проговорил. Не помнишь, что ли?

Бурцев не стал развивать эту тему.

– Ребенка мне позови, – сказал он.

В трубке что-то стукнуло, а потом прозвучал голос, как две капли воды похожий на голос матери.

– Ну что тебе, Бурцев?

– Слушай, ты ведь собаку на день рождения просила. Так?

– Так.

– Я вот что подумал… Может, нам вместо собаки птицу завести?

Трубка некоторое время молчала. Потом обиженно ответила:

– Ты что, Бурцев, заболел? Ты сам-то прикинь: птица и собака. Разве можно сравнить?

– А почему нет?

– Ну ты даешь! Птица только и знает, что в клетке сидеть и чирикать. А собака…

– Это смотря какая птица… Бывают такие… Ого-го-го! Не соскучишься, – Бурцев покосился на балконную дверь.

Дочка молчала.

– А мы какую-нибудь необычную птицу заведем! – продолжал Бурцев. – Экзотическую! Каких ни у кого нет.

Дочка упрямо молчала.

– Бурцев! – через некоторое время сказала она. – Я не хочу никакую птицу! Я хочу французского бульдога. Потому что он клёвый. И вообще! Мне собака нужна, понимаешь? Чтобы был друг. Чтобы он меня понимал, когда мне плохо. И чтобы защитить мог, если кто-нибудь пристает. Разве птица может защитить?

«Нет, – понял Бурцев. – Птица защитить не может. Тут и говорить не о чем! И вообще! Какой из птицы друг?»

– А почему ты спрашиваешь про птицу, Бурцев? – вдруг подозрительно спросила дочь.

– Так просто.

– Ты что, уже с кем-то договорился?

– С чего ты взяла! – возмутился Бурцев. – Как я мог, не поговорив с вами?

– Ну смотри! – сказала дочь. – И вообще, Бурцев, заканчивай разговор! Мама трубку просит.

В разговор вступила жена.

– Бурцев? Ты чего звонишь-то? Ты что, нашкодил там чего-нибудь?

– Что за выражения! Нашкодил! Я тебе что – школьник?

– А что тогда? Может, еда кончилась?

– Да нет! Еды навалом. И вообще все нормально.

– Если ты так часто будешь звонить, у нас все деньги на телефоне кончатся.

– Кончатся – я еще положу!

– А звонишь-то зачем?

– Просто так, – огрызнулся Бурцев. – Соскучился!