И телом, и душой

- Ты его окончила, - напомнил муж сдержанно. – Я хотел поговорить.

- Да, ты прав, - подтвердила она. – Я думала, что наш разговор... окончен, и нам больше нечего обсудить.

- Я так не считал, - тихо сказал Максим, а потом так же тихо: – Где ты сейчас?

Закрыв глаза, откинулась на спинку кресла, сжала ладонями подлокотники.

- Я не скажу... – выдавила она из себя. – Я не могу сказать, ты это знаешь.

Она услышала, как он втянул в себя воздух через рот. Глубоко, медленно, а потом выдохнул.

- Хорошо. Как скажешь, - ответил он, соглашаясь с ней. Смирился?.. Не может быть! ПрежнийМаксим настоял бы на том, чтобы она призналась, где находился. ПрежнийМаксим ринулся бы ее разыскивать. ПрежнийМаксим, тот, которого она знала раньше, не оставил бы это просто так. И он не опустил бы ее. Он бы психовал, он бы злился, он бы показал, как недоволен. А этотМаксим... он ее удивлял, он был другим.

- Я не знала, звонить тебе или нет, - проговорила Лена, собравшись с мыслями.

- Я рад, что ты позвонила. Я думал, что забыл... как звучит твой голос, - признался он, запнувшись. – Но нет, помню. Я узнаю тебя по вздоху, наверное, если ты будешь молчать...

И она вновь чуть не сорвалась. Что-то коснулось переносицы, липкое, скользкое, а в горле - острый ком.

- Мне нужно идти, - пробормотала она неуверенно, тихо. Нужно было уходить, чтобы осмыслить, чтобы удостовериться в том, что это не сон, что все, услышанное ею, не плод ее воображения.

- Уже? – удивился Максим. – Не уходи! – попросил он. – Поговори со мной... о чем-нибудь.

- О чем?

- Обо всем! Я понял, что... – как стыдно, как горько произносить эти слова!– Я тебя почти не знаю.

Но она понимает, что не готова. Не готова к нему такому! Она не ожидала, она не надеялась, что такое для нее когда-нибудь станет возможно. А сейчас... так трудно собраться с мыслями, принять неожиданную реальность, поверить в нее! И сказать себе, что да, это не сон, это происходит с ней. И он – такой.Другой, изменившийся, будто бы... преображенный, но все-таки - она чувствовала - по-прежнему свой. И к такому своемуей еще нужно было привыкнуть.

- Я не могу, - закрыв глаза, прошептала Лена. – Не могу сейчас...

И он, сдержанно вздохнув, не возразил, не упрекнул, не стал настаивать. Он смирился.

- Ты позвонишь еще? – спросил он у нее.

Как хочется сказать «да», но гордость, совесть, сила воли, твердость духа – все в ней противилось этому.

- Я не знаю, - ответила Лена, сжимая телефон дрожащими пальцами. – Может быть...

Он вновь не стал возражать.

- Я буду ждать, хорошо?

- Хорошо, - проронила она едва слышно, дрожащими пальцами удерживая телефон. И отключилась.

Как же это было сложно! Всего пять минут, даже меньше, а она чувствует себя так, словно пробежала марафонскую дистанцию, гарантирующую ей выживание в этом мире. Но она выжила! Она не проиграла.

Слабая маленькая женщина, которая стала сильной вопреки всему. Даже, казалось, самой себе. И видеть в себе силу, волю, начинавшую взрослеть и подниматься с колен личность, было прекрасно. Будто жизнь вновь начала свое движение вокруг нее, почувствовав перемены. И она ощущала в себе что-то новое, что-то стабильное, правильное, даже немного дерзкое. То, чему раньше не давала хода, что заглушала в себе. Но сдержать сейчас не смогла. Она взрослела, становилась крепче и отважнее, самостоятельнее и разумнее, мудрее и рассудочнее. Ошибка – это всегда урок. Неправильно выбранный путь – это всегда возможность понять, как следовало поступить, исправить содеянное. Ведь нет ничего невозможного, если верить в себя.

А если рядом будет находиться тот, кто поможет тебе встать на ноги? Если он не будет крушить, ломать, бить и уничтожать, как раньше? Если он встанет на твою сторону, на защиту твоих интересов, мыслей, чувств? Если ему не все равно, как раньше, знать, что ты думаешь и как хочешь поступить? Если рядом с тобой будет такой человек, то станешь цельной и самостоятельной намного быстрее. Потому что ощутишь в себе теперь не только внутреннюю силу, но и собственную значимость. Как для себя, так и для него.

Как странно Максим себя вел. Как необычно, как чуждо и... правильно!? С таким Максимом ей хотелосьразговаривать! И это страшно – потому что необычно и неожиданно. Или не страшно?.. Он не давил, он не пенал, он не укорял и не винил. Он просто... слушал ее! Возможно ли? С ним ли? С ней ли?

И через пять дней она позвонила ему вновь. Чтобы расставить все точки над «и», убедиться, увериться...

Он был рад ее звонку, он его ждал, она почувствовала. Что-то волнительное было в том разговоре, что-то волшебное, будто какая-то невидимая сила свела их в одной точке, вынуждая столкнуться.

Или, может быть, дело в том, что Максим тогда упомянул о ребенке?.. Впервые упомянул о нем?..

Она думала, что ее сердце остановится. И дрожь тела пронзала насквозь, вводила в оцепенение.

- Я забыл тебе сказать, - проговорил Максим вдруг, - о ребенке...