И телом, и душой (СИ)

Синие глаза прожигали ее насквозь, провожая до выхода.

Лена сглотнула, слушая стук сердца, стремительно повернулась к незнакомцу спиной, столкнулась с кем-то, попутно извинилась, запинаясь, и направилась прочь быстрыми заплетающимися шагами.

Надеясь на то, что больше никогда не встретится с ним.

И молясь о том, чтобы им была дарована еще одна встреча.

4 глава

Улыбаюсь, а сердце плачет

в одинокие вечера.

Я люблю тебя.

Это значит -

я желаю тебе добра.

Вероника Тушнова

Звон бокалов и веселый смех оглушали ее, но Лена молча стояла около столика с закусками с зажатым в руке бокалом шампанского и невидящим взглядом смотрела по сторонам, растерянно пробегая глазами по заполненному приглашенными на вечер гостями залу.

Какая роскошь. Какое богатство. Какая изысканность.

Хотелось бежать от всего это великолепия!

Лена брезгливо передернула плечами, словно бы желая стряхнуть с себя пылинки этого изящества.

Спрятаться куда-нибудь! Немедленно, пока вся эта красота не накрыла ее гробовой доской. Убежать, скрыться в темный уголок… и ждать. Того момента, пока Максим не придет и не найдет ее.

Муж отошел к своим друзьям, выпустив ее из кольца своих рук лишь некоторое время назад, и сейчас оживленно беседовал с ними в другом конце зала, то и дело косо поглядывая на Лену, словно бы проверяя, где она и с кем. А Лена невольно смотрела на него, сознанием понимая, что даже когда разговаривала с Лидией Короленко, все равно бросала косые взгляды в сторону мужа, забывая о теме собственной беседы, но не в силах не делать этого. Что-то незримое словно бы притягивало ее взгляд в ту сторону, где стоял супруг. Зачем?… Чтобы удостовериться в том, что он «отлично проводит время»? Или в том, что наблюдает за ней?

Лена тяжело вздохнула.

Благотворительный вечер, на который был приглашен Максим, длился для нее бесконечно долго. Она не хотела приезжать, никогда не любила подобного рода мероприятия, но как жена Колесникова, обязана была присутствовать.

Они с Максимом приехали в восемь вечера, а сейчас была лишь половина одиннадцатого, — всего-то два с половиной часа! Но все это время Лене казалось, что она находится на каторге.

Надоело натянуто улыбаться и за фальшивыми улыбками прятать неприязнь. Надоело беседовать с мало известными людьми и отвечать на их бесконечные вопросы, на которые давать ответа не хотелось. Надоело поддакивать знакомым, удостоившим ее кивком головы или восхищенным восклицанием о том, «какая они с Максом замечательная семейная пара»! Или же просто терпеть лестные комплименты из уст друзей Макса, вызывавших на ее лице милую благодарную улыбку, а сердце разрывая на части. Комплименты, которые не значат для нее ничего. Зачем они ей нужны?!

Максим в течение всего вечера держался так, как и следует людям его круга. Уверенно и властно, со слепым уверением в том, что мир принадлежит ему одному. Держась за его руку, Лена чувствовала исходившую от него силу. И знала также, что должна вести себя соответственно.

Но не могла. Лене этот вечер не нравился.

Не нравился зал, в котором проходило мероприятие. Не нравились бокалы, из которых она пила шампанское, которое ей тоже не нравилось. Не нравились люди, с которыми приходилось общаться. Не нравилось даже платье, которое на сегодняшний вечер ее попросил надеть Макс! Темно-синее, — любимый цвет мужа, — с глубоким декольте, на бретельках, оно облегало ее фигуру, как вторая кожа, лишь от середины бедра спускаясь к ногам изящными складочками. Ее раздражали также и оценивающие взгляды, которыми ее одаривали собравшиеся, и те замечания, которые они делали, и советы, которые давали.

Вскоре ее стало раздражать все!

Лена обвела зал глазами, задержала взгляд на Максе, беседующем с коллегами и друзьями, и со вздохом, невольно сорвавшимся с губ, повернулась к мужу полубоком.

Она хотела сделать глоток и даже поднесла бокал к губам, но отчего-то вмиг передумала и поставила его на столик, так и не сделав глоток.

Хотелось уйти отсюда. Немедленно.

Чужой смех стал давить на нее своей звонкостью, как кислотой по обнаженной коже, от него по коже бегали мурашки, а вдоль позвоночника обжигающей тропинкой пробежал холодок.

Лена вновь нетерпеливо посмотрела на Макса, желая поймать глазами его взгляд, и сказать ему о том, что не может больше здесь находиться, что нужно уходить, или осмелиться попросить его отпустить ее одну, но муж о чем-то увлеченно разговаривал с друзьями, даже не глядя в ее сторону, поэтому Лена застыла на месте, глядя в одну точку.

Тяжело вздохнула, прикрыла глаза, призывая себя успокоиться.

«Нужно уйти отсюда…» — била в голове одна-единственная мысль.

Даже воздух стал давить на нее своей тяжестью и свинцом, оставаясь в легких гадким едким осадком.

Лена хотела сделать шаг по направлению к выходу, чтобы хотя бы на несколько минут покинуть раскаленное помещение, но резко застыла на месте, остановленная дружелюбным вопросом:

— Девушка, а вы уже уходите?

Лена замерла. Нахмурилась, прикрыв на мгновение глаза.