И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно (СИ)

Окончив подготовительное отделение, я не боялся вступительных экзаменов в университет, даже экзамена по иностранному языку. Накануне этого экзамена я даже водку пил, чтобы просто выспаться перед экзаменом, а не мандражировать. Пил я не дома, а на работе (тогда я временно работал сторожем в большом гараже; пил с механиками). А вообще не бояться этих экзаменов мне помогала льгота для поступающих в вузы после армии, а именно: достаточно было лишь бы сдать экзамены, то есть лишь бы не на двойку. А получить пару после посещения ПО просто не реально - трояк всяко тебе обеспечен. В мою бытность льгота при поступлении в университете сохранилась только на вечернем отделении, а на дневном её уже не было. Но, главное, что на вечернем она сохранилась.

Так вот, развелись Полина и Андрей скорее всего когда я уже поступил в университет и стал учиться и работать. Кем я только не работал в период обучения в университете. Но это всё был неквалифицированный труд. Работал я и грузчиком, и охранником. Но охранник-это громко сказано. Сторож - вот это определение более подходит к моей должности. Учась на младших курсах я и не очень то пытался устроиться работать по юридическому профилю. В первой половине девяностых, постаравшись, в принципе, можно было найти должность юриста в какой-нибудь организации и студенту-недоучке. В период, когда фирмы множились как грибы, брали на работу юристом и студентов. Им, правда, мало платили, потому что они были ещё недипломированными. Вот поэтому-то меня работа юристом не устраивала: я должен был приносить как можно больше денег в семью - помогать матери и сестре. Году так в 1994 мои родители наконец-то официально оформили развод. Моя мать осталась без мужниной материальной поддержки. В это время институт ВИТР разваливался и машинистка-надомница ему уже не была нужна. И в начавшийся век компьютеров моей матери-машинистке нельзя было устроиться по специальности. Было решено, что пусть моя мать сидит с внучкой Ульяной, а моя сестра Полина, Ульянина мать, пусть как можно больше работает акушеркой, то есть на полторы ставки, а то, может быть, и на две. Но что такое даже полторы-две акушерские ставки? Всё равно это мизер. Моей матери предпенсионного возраста (напомню: она 1948 года рождения) в сложное время девяностых вообще никуда нельзя было устроиться, ведь уровень безработицы тогда зашкаливал, и таких, как она, никуда не брали, тем более, если учесть помимо её возраста её состояние здоровья: женские возрастные болезни давали себя знать. Так что даже работа каким-либо дворником была не для неё. Но ведь с Ульяной, болезненным ребёнком, всё равно надо было кому-то сидеть: детский сад или сначала ясли-это не для болезненной Ули. А Андрей Погодин алименты выплачивал не регулярно и по минимуму, так как сумма алиментов вычислялась-высчитывалась из официальной его зарплаты, а она либо была смешно нереально маленькой, либо вообще отсутствовала, так как он официально числился безработным. В общем, мне претендовать на юридическую работу с малой зарплатой в силу вышеизложенных причин не представлялось возможным. Да, конечно, хорошо было бы, ещё учась, накапливать собственный юридический опыт, но в моей ситуации было не до опыта, а было лишь бы выжить нашей семье сейчас. Поэтому я в этот период не имел даже собственного кошелька - всю зарплату отдавал сидевшей на моей шее матери, оставив себе сущую мелочь на курево и на пиво (а пил и курил я тогда мало). Мать ходила по магазинам и готовила еду на всю семью. Хождение по магазинам занимало много времени, так как она ходила с малолетней Ульяной (не одну же её оставлять дома! - бабушка Лиза не в счёт: она жила-выживала на пенсию самостоятельно и вела отдельное хозяйство от нашего) и покупала продукты не в одном магазине сразу, а бродила по магазинам всей ближайшей округи в поисках продуктов где что подешевле, так что хлеб покупался в одном магазине, масло - в другом, что-то другое - в третьем и так далее. То есть экономился при хождении по магазинам каждый рубль. Копейка рубль бережёт - это про мамины хождения по продуктовым магазинам. Только в девяностых копейки не имели хождения - слишком мелок был рубль.

Ещё несколько слов про бабушку Лизу. С самого момента, когда мы съехались с ней на Сапёрный переулок, мы не объединялись с ней в ведении домашнего хозяйства, то есть она жила сама по себе, а мы сами по себе. И в наши комнаты она не заходила почти никогда. Как и многие пенсионеры, которым было трудно прожить лишь на одну пенсию, она подрабатывала на Некрасовском рынке, перебирая овощи, отделяя гнилые от хороших.

А бабушка Тоня где-то в это время, то есть году так в 1994, умерла.

* * * (Звёздочки ╧34)