И тогда никого не осталось

— Я прогулялась с мисс Клэйторн на вершину острова. Потом сидела на террасе под солнцем.

Судья сказал:

— По-моему, я вас там не видел.

— Я сидела за углом дома на восточной стороне. Там не было ветра.

— И вы сидели там вплоть до ленча?

— Да.

— Мисс Клэйторн?

Вера ответила четко и охотно:

— Первую половину утра я провела с мисс Брент. Потом немного погуляла. Спустилась к морю и поговорила с генералом Макартуром.

Господин судья Уогрейв ее прервал.

Он спросил:

— Сколько тогда было времени?

В первый раз Вера не могла ответить определенно. Она сказала:

— Не знаю я. Думаю, примерно за час до ленча… или даже меньше.

Блор спросил:

— Вы разговаривали с ним до или после?

Вера ответила:

— Не знаю. Он… он был очень странный.

Она поежилась.

— Чем именно он был странный? — захотел узнать судья.

Низким голосом Вера произнесла:

— Он сказал, что мы все умрем… сказал, что ждет своего конца. Он… он меня напугал…

Судья кивнул и спросил:

— Что вы делали потом?

— Вернулась в дом. Потом прямо перед ленчем снова вышла и прогулялась позади дома. Я весь день жутко беспокоилась.

Господин судья Уогрейв погладил подбородок и сказал:

— Тогда остается Роджерс. Хотя сомневаюсь, что его показания добавят что-то к нашей сумме фактов.

Роджерс, вызванный для дачи свидетельских показаний, мало что мог сообщить. Он все утро занимался домашними делами и готовил ленч. Перед ленчем отнес на террасу коктейли и потом поднялся, чтобы перенести свои вещи с верхнего этажа в другую комнату. Ни разу за утро он не выглядывал из окна и не видел ничего, могущего иметь отношение к смерти генерала Макартура. Он готов был поклясться, что, когда он накрывал ленч, на столе было восемь фарфоровых фигурок.

После показаний Роджерса наступила пауза.

Господин судья Уогрейв прочистил горло.

Ломбард прошептал Вере Клэйторн:

— Сейчас будет суммировать!

Судья сказал:

— Мы рассмотрели обстоятельства трех смертей со всем надлежащим старанием. Обнаружена вероятность замешанности определенных людей в некоторых случаях, но, однако, мы не можем со всей уверенностью констатировать, что кто-то целиком и полностью очищен от подозрения. Я вновь повторяю: убежден, что из семи человек, собравшихся в этой комнате, один — опасный и, вероятно, ненормальный преступник. У нас не имеется никаких доказательств насчет того, кто этот человек. В настоящий момент все, что мы можем сделать, — это рассмотреть, какие меры мы в состоянии принять для установления связи с материком, дабы испросить у них помощи и в случае, если помощь придет не безотлагательно (что весьма вероятно при нынешнем состоянии погоды), какие меры мы должны принять для обеспечения нашей безопасности. Я должен попросить вас всех внимательно продумать сказанное мною и сообщить о всех своих предложениях. Тем временем прошу каждого быть начеку. До сих пор убийца с легкостью достигал своей цели, потому что его жертвы ни о чем не подозревали. Отныне мы обязаны подозревать всех и каждого. Предостережен значит вооружен. Не рискуйте и будьте настороже. Это все.

Филип Ломбард прошептал себе под нос:

— Суд удаляется на совещание…

Глава десятая

I

— Вы верите этому? — спросила Вера.

Она и Филип сидели на подоконнике в гостиной. За окном небо изливало на землю потоки дождя, и громко, с содроганием завывал ветер.

Филип Ломбард чуть склонил голову набок и потом ответил:

— Вы имеете в виду, верю ли я, что старый Уогрейв прав, когда говорит, что сумасшедший — один из нас?

— Да.

Филип Ломбард медленно произнес:

— Трудно сказать. С точки зрения логики он прав, но, однако…

Вера подхватила:

— Но, однако, это кажется просто невероятным!

Филип Ломбард скорчил гримасу.

— Вообще все невероятно! Но после смерти Макартура нет сомнений в одном. Теперь не стоит вопрос о несчастном случае или самоубийстве. Убийство. Уже три убийства.

Вера поежилась и сказала:

— Все похоже на ужасный сон. Я постоянно чувствую, что подобное просто не может случиться!

Он с пониманием ответил:

— Знаю. Вскоре раздастся стук в дверь и внесут утренний чай.

Вера сказала:

— О! Как бы я хотела, чтобы это произошло!

Филип Ломбард сурово проговорил:

— Да, но этого не произойдет. Мы все живем во сне? И теперь все мы должны быть начеку.

Понизив голос, Вера спросила:

— Если… если он действительно один из нас… то кто, по-вашему?

Неожиданно Филип Ломбард ухмыльнулся и негромко сказал:

— Я так понимаю, что нас обоих не исключают? Что ж, верно. Я прекрасно знаю, что не убийца, и не думаю, что в вас, Вера, есть что-то ненормальное. Вы кажетесь мне одной из наиболее рассудительных и хладнокровных девушек, с какими я только встречался. Ручаюсь своей репутацией за вашу нормальность.

С кривоватой улыбкой Вера сказала:

— Спасибо.

Он заметил:

— Ну как, мисс Вера Клэйторн, неужели вы не хотите ответить комплиментом на комплимент?

Вера немного поколебалась и потом сказала:

— Знаете, вы сами признались, что не особенно свято относитесь к человеческой жизни, но все-таки я не могу себе вас представить… как… как человека, продиктовавшего текст граммофонной пластинки.

Ломбард ответил: