И тогда пришел ангел…

— Мишенька, — кричала она в трубку. — После работы сразу ко мне. Ты понял меня, мальчик? Если даже тебя снова отправят куда-то с поручением, все рвано приди ко мне. Да-да! Придешь, а там посмотрим.

Она говорила со своим приемным сыном. Ему исполнилось уже двадцать пять, но Виталик слышал от детей из старшей группы, что он был у нее слабоумным. Баба Маша устроила его грузчиком в какой-то магазин, и еще говорили, что хозяином этого магазина был папа той слепой девочки, у которой Пашка украл вчера плеер.

— Баба Маша, — спросил Виталик, когда она положила трубку телефона, — это правда, что если мы будем вести себя хорошо, то к нам прилетит сегодня ангел?

— Не знаю, милый. Прилетит ли? Им, ангелам, и без нас, наверное, дел хватает. Помню, мать нам такое говорила, что, мол, свечу надо поставить на окно и ждать его. Да, и доброе дело сделать перед этим. А ты беги во двор, гуляй… Не дай Бог, заведующая увидит!

Виталик и Витька решили поступить по всем правилам.

Свечи они достали в каморке сторожа, а с добрым делом немного не повезло. Когда они все рассказали Пашке, тот в общем-то не возражал. Он безропотно отдал плеер, но участвовать в возврате вещи отказался.

А еще через час Виталик отыскал слепую девочку в сквере — почти у самых трамвайных путей. Обученная колли водила ее по аллеям, не обращая внимания на других собак.

— Эй, подожди! Ты что-то потеряла, — сказал он девочке и сунул ей в руку плеер.

Она немного испугалась, а потом спросила:

— Зачем ты мне его вернул?

Виталик хотел было уйти, но в ее поблекших глазах застыла безнадежная грусть, и он рассказал ей об ангеле и о том, как они собирались встречать его у окон со свечами.

— А потом мы попросим его, и он исполнит наши желания.

— Как бы мне хотелось быть с вами, — прошептала она.

— Почему? У тебя же есть мать и отец!

И тогда он понял, каким бы оказалось ее желание. Девочку звали Светой, но света она не видела уже год, лишившись зрения после автомобильной аварии. Вокруг зажигались фонари, а они все рассказывали друг другу о своих делах и жизни. Умная колли бежала впереди, и все трое знали, что в такой чудесной компании бывать им раньше не приходилось.

Услышав быстрые шаги, Виталик оглянулся, но увернуться не успел. Высокая женщина в леопардовой шубе схватила его за плечо и сердито закричала:

— Ну что, урод, попался? Ах, ты, гнус! Слепую девочку грабить!

— Мамочка! Это не он! Не трогай его! Этот мальчик хороший и добрый!

— Рвань приютная! Я тебе покажу, как над людьми издеваться!

Женщина хотела ударить его, но Виталик рванулся вниз и в сторону. Рукав осенней курточки порвался. Колли заливалась лаем. Девочка рыдала.

Когда он отбежал на десяток шагов, Света бросила поводок и, протягивая руки, закричала:

— Виталик! Я к тебе приду! И мы вместе будем ждать у окна!

После ужина баба Маша начала беспокоиться о сыне. Она позвонила в магазин и, услышав в трубке пьяные голоса, расстроилась еще больше. Дети отнесли под елку туфельки для подарков и быстро улеглись по постелям. Они старались вести себя хорошо. И еще им хотелось быстрее остаться одним.

— Бедное дитя! — жаловалась сторожу баба Маша. — Неделю назад продавщицы послали Мишеньку ловить такси. Остановил он машину, отдал водителю листок, а там, значит, написано: «Ограбление! Гони деньги, пока жив». Так мальчишку чуть не избили. Я уж его хозяина и просила, и умоляла. А он говорит, что я ему и без того по гроб жизни обязана… Ох, не сидится мне, Саныч! Схожу я ему навстречу. Ты тут присмотри, если что. Ребятки заснули — хлопот тебе не будет.

— Да иди, чего там. Мне все равно ночь не спать.

Баба Маша оделась и ушла. Дети смотрели ей вслед из темных окон. А старик Саныч забрался в будку и больше из нее не выходил.

— Пойдемте к елке, — шепнула рыжая Настя. — Если ангел прилетит, то только туда.

— И возьмите свечи, — напомнил Витька.

Они спустились по темной скрипучей лестнице в игровую комнату и, подойдя к трем большим зарешеченным окнам, зажгли свои маленькие свечи.

Ноги стыли на холодном полу. Дрожащее сияние освещало их ночные рубашки и худенькие лица. А там за окнами студеный ветер бросался в стекла колючими снежинками, и ряды фонарей уходили в темное небо.

— Надо прочитать молитву, — сказала Таня.

Но никто молитвы не помнил, и на всякий случай это дело поручили маленькому Лешке. До приюта он год побирался у церкви, и кому, как ни ему, было знать, с какими словами обращаться к Заступнице детей.

— Мать-Заступница, отправь к нам ангела, — зазвенел в тишине его голос. — И пусть этот ангел даст нам то, о чем мы его попросим.

— Пусть мою маму отпустят из тюрьмы, — молила Таня.

— А моя пусть заберет меня отсюда…

— …И чтобы у нас с сестрой был дом…

— …И чтобы папка не бил меня, когда напьется…

Дети шептали свои молитвы, и в три высоких окна заглядывала ночь. Где-то далеко звенели колокола. За стеной выл ветер и лаяла собака.

А потом к ним пришел ангел.