И тогда случится чудо

И вы знаете, решение пришло как всегда неожиданно. Опять же сработала схема: когда ученик готов, приходит учитель . И Мастер мне сказала: «Посмотри на него как на учителя, и пойми, чему учил прежде и сейчас». И вот когда я посмотрела на эту историю с точки зрения урока, я вдруг вспомнила, что несколько лет назад читала мамин дневник, в котором «красной нитью» проходила тема: «я его так сильно и беззаветно люблю, что если придется разлучиться – я умру». Интересно то, что тогда, несколько лет назад, эта фраза оценивалась мной так: «Боже мой! Какая любовь! И этот мерзавец растоптал такое чувство!» Но сейчас-то, сейчас эта история увиделась совсем по-другому. Я вдруг поняла, что, во-первых, чего боялась, то и получила: боялась разлучиться – рассталась. А во-вторых: налицо нарушение первых двух заповедей:

Я – Господь Бог твой и не будет у тебя других богов.

Не сотвори себе кумира и всякого подобия его.

Как же я раньше блуждала впотьмах и не видела очевидного ! Конечно, никто не может и не должен занимать Божественного первейшего места, ни на кого нельзя молиться, как на икону, ни из кого нельзя делать кумира, ведь кумиры падают и бьют больно. Так вот, оказывается, какой урок был преподан той двадцатилетней девочке, да и мне заодно. Потому что, поняв это, я также поняла, почему и у меня не складывалась личная жизнь: я, оказывается, тоже по семейной традиции творила себе кумиров, а когда они же меня учили этого не делать, обижалась, страдала и обвиняла всех вокруг (кроме себя, разумеется!). А когда я поняла все это, то и вопрос встал по-другому. На смену обиде и глухому неприятию пришло понимание и благодарность за урок. Да-да, не возмущайтесь и не подозревайте меня в неискренности – именно это я и почувствовала: благодарность за урок вместо обвинения в предательстве. Еще я вспомнила фразу Виктора Гюго – «Есть сердца, где любовь не растет», и тогда я поняла, что всех действующих лиц этой драмы надо простить и отпустить, потому что в какой-то степени каждое сердце было «заасфальтировано», и вместо Любви кто-то излучал гнев, кто-то – гордыню, но уже все вместе – неблагодарность и уныние.

Как же я была счастлива, когда в моей душе воцарился порядок! А главное, я почувствовала, что мое отношение к маме освободилось от «накипи». Ушло непонятное мне подчас мелочное раздражение, и теперь я чувствовала к ней только бесконечную нежность и радостное единство, то есть я действительно ощущала ее теперь как свой «корень».

С годами, став взpослее, в чувствах стpоже,

Вдpуг сеpдцем начинаешь понимать:

Hет человека ближе и доpоже,

Чем женщина, котоpой имя – Мать.

Она с тобой и в pадости, и в гоpе,

Она с тобой, пускай далеко ты, —

И сколько же в ее таится взоpе

Сеpдечной матеpинской теплоты!

Спешите к ней сквозь годы и pазлуки,

Чтобы ее утешить и обнять,

С благоговеньем поцелуйте pуки

Той женщине, котоpой имя – Мать.

* * *

Но я не могла дать себе долго «почивать на лаврах», так как у меня было еще несколько очень «больных» моментов. И один из них – моя сестра. Нет, внешне, конечно же, всё было очень хорошо. Все считали, что мы очень дружны. Но, слава Богу, я уже научилась себе не врать и потому решилась (именно так – решилась!) честно посмотреть на всю историю взаимоотношений с моей сестренкой, а этой истории ни много, ни мало, ТРИДЦАТЬ лет! Представляете, какое поле деятельности?

Начнем с начала. Мама вышла замуж, когда мне было четыре года. Мне сразу понравился этот большой, очень добрый и веселый человек. Я с первых дней стала звать его папой и по сей день считаю, что Звание Отца должен носить не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал ребенка. И мой отец действительно достоин этого высокого звания. Я, правда, сейчас много работала с собой на эту тему, потому что я поняла, как виновата перед ним за те страдания, которые причинила ему своим мрачным характером и замкнутым поведением, и за тот дефицит любви, который имел место с моей стороны. Эта работа очень многое сделала. Папы уже, к сожалению, нет, он умер несколько лет назад, и я поняла, как тяготило меня чувство вины. Но вот эта чудесная работа и волшебная «формула прощения» сделали свое дело: я теперь вспоминаю и говорю о папе без слез, но с очень большой теплотой и лаской. Прав был В. А. Жуковский, когда сказал:

Не говори с тоской: их нет,

Но с благодарностию: были.