И только сладкие мгновения длятся вечно

Я не знала, что мой бывший муж тоже обитает на «Фейсбуке», а теперь – нате вам, его коммент под моим, мы никогда не были ближе после развода, случившегося десять лет назад. Сглатываю ком в горле.

Нужно выйти из соцсети и закончить вечер, как было запланировано, но это сильнее меня. Кликаю по фотографии, появляется его профиль, и по экрану разливается чужое счастье. В Лондоне с Шарлин и Гарри, на Сейшелах с Матильдой, на лыжах с друзьями, на диване с прижавшимися к нему близнецами-шестилетками. Судорожно листаю фотографии, читаю комментарии его близких – когда-то они были и моими! – и собственная жизнь кажется все более незначительной.

Я переживаю то, чего всегда страшилась. Я – одна. Дети уехали, родители умерли, лучшая подруга Мюриэль живет в Лос-Анджелесе. Остальных легко пересчитать по пальцам: Лейла, молодая мать, заваленная делами по дому, Софи, разъезжающая с семьей по миру, и Фредерик, занятый делами своего предприятия. Чтобы не потеряться, мы дали друг другу обещание, которое всегда соблюдаем: раз в год, в один и тот же день, мы встречаемся и проводим время вместе. Когда-то я считала, что друзей у меня больше, но некоторым пришлось выбирать «лагерь» после нашего развода. И приняли они, увы, не мою сторону…

Я никогда не страдала от одиночества, дочь и сын занимали все мое время! Я не желала слушать тех, кто утверждал, что дети всего лишь одна сторона нашего существования, что нельзя жить только ради них, иначе окажешься в пустом гнезде. «Со мной такого не будет! – думала я. – Шарлин и Тома слишком близки со мной, чтобы улететь далеко. Они останутся в Бордо, мы будем часто видеться, даже если разъедемся. Мы живем в большом городе, здесь много отличных учебных заведений, работу найти нетрудно». После развода я не поселилась с семьей в Биаррице, город показался мне напыщенным и самонадеянным.

Мой компьютер издает странный звук, что-то вроде «хлюп», смотрю на экран и холодею от ужаса. Я лайкнула одну из фотографий бывшего мужа. Пытаюсь поправить дело, но на этот раз вместо пальца вверх появляется сердечко. Потом разгневанный человечек. Удалить доказательство проявленного любопытства удается только с третей попытки. В следующую секунду получаю сообщение: он хочет добавить меня в друзья, захлопываю ноутбук, сердце стучит в висках.

Ну, я и кретинка! Бывший застукал меня, когда я «шарила по ящикам», еще решит, что его жизнь сильно меня интересует.

Протяжный вздох прерывает сеанс самобичевания. Эдуар не сводит с меня глаз, уверена, этот пес осуждает свою хозяйку. Я его понимаю – зрелище способно выдавить слезу даже из четвероногого. Я сейчас вижу жизнь в черно-белых цветах и, сидя на диване, жду, когда вернутся краски дня. Может, пора доставать фломастеры?

20. Лили

Я спала с твоей мягкой игрушкой, Флоранс посоветовала мне покрепче прижимать зверика к груди, чтобы он пропитался запахом моей кожи. Когда меня выпишут и нам с твоим папой придется вернуться домой, мы не сможем проводить рядом с тобой каждую минуту, но ты все равно будешь чувствовать мое присутствие.

Во время дежурного осмотра акушерки я молилась, чтобы нашлась причина остаться, но тело подвело – выздоровело. Женщина улыбнулась и поздравила меня, я поблагодарила – с кривой, вымученной улыбкой. Моя кровать неудобнее пола, душ, если хочешь воспользоваться горячей водой, приходится принимать в три ночи, еда ужасна, но я не хочу отсюда уходить!

Раньше мы жили в большой однокомнатной квартире, в центре города, на пятом этаже каменного дома, ходили в любимые магазинчики, в кинотеатр в конце улицы, до работы было десять минут ходу. Когда мы узнали, что скоро станем родителями, начали искать другое, более просторное жилье. Мы посмотрели много квартир – на окраине, слишком маленьких, слишком обветшалых, слишком дорогих, «извините-уже-сдано», но все эти неудачи и разочарования мгновенно позабылись при виде маленького дома под липой рядом с лесом. В тот день солнце золотыми струями вливалось в большие окна гостиной, превращая ее в волшебное пространство, и выбор был сделан. Мы перекрасили твою будущую комнату в белый цвет, поставили этажерки в форме облаков, повесили бра-звезду. Недоставало только твоей кроватки и пеленального стола – их купить мы не успели. Не хочу возвращаться «к нам» без тебя. Отныне «мы» – это ты, я и твой папа.

Когда акушерка ушла, он молча лег рядом и прижался ко мне. Мы общались без слов.

Вещи я собрала очень быстро, побросала в сумку свои и твои пижамки, подарки, бумаги. Неделю назад я составляла список, что надо взять с собой в роддом, радовалась, представляя, как выберу первый наряд, в котором ты будешь фотографироваться, но купить его не успела.

Твой папа ждал с сумками за дверью, я в последний раз обошла комнату, и он вдруг предложил пошарить в кровати, был очень настойчив, сказал: «Посмотри под подушкой!»

– Я тебя засуну под подушку, если не отстанешь.

Он засмеялся.