И только сладкие мгновения длятся вечно

Он протянул мне руку, я отшатнулась.

– Ты же знаешь мою мать, Лили, с ней бесполезно…

Он попытался утешить меня, урезонить, но я молчала, пока не уснула. Я не злилась на твоего папу. Только на себя.

Сразу после твоего рождения виноватость стала моим постоянным спутником. Что было бы, если бы я ела больше овощей? А если бы бросила работать? Перестала носить тяжелые сумки и пылесосить?

Тебя подвело мое тело, значит, во всем виновата я.

Хорошо бы твой отец притворился, что он так не думает…

Шарлин, Тома

08:56

Привет, мои дорогие, это мама. У меня все болит.

Вы знали, что в подошвах тоже есть мышцы? Сейчас приготовлю себе пасту.

Целую. Мама

Шарлин 09:44

Салют! Не думала, что макароны лечат ломоту в теле. Целую крепко, мамуся.

09:46

Ты права. Целую. Мама

Шарлин 10:32

Зачем тогда ты написала про пасту?

10:33

Затем, что собираюсь поесть. Целую. Мама

Тома 11:07

Потрясающе интересно.

13. Элиза

Я лежу на кровати и смотрю в потолок. Я превратилась в боль и страдание. Тело мстит мне за дерзость. Каждое движение причиняет боль, хотя я стараюсь шевелиться по минимуму. Меня как будто перепахали – как землю. Если однажды вздумаю кого-нибудь пытать – а вдруг! – запишу врага на курсы африканского танца.

Эдуар наблюдает за мной от двери. Он меня осуждает. Его правый глаз хитро блестит, если бы пес умел, ухмыльнулся бы.

Я встаю – с трудом, но без подъемного крана. Эдуар взволнован – ему хочется гулять. Одеваюсь максимально быстро, пристегиваю поводок, закрываю дверь и вызываю лифт, жду пять минут и смиряюсь, он не работает. Любимая игра живущего в доме молодняка. Мерзавцы…

Спуститься по лестнице с пятого этажа на ногах, «измученных» африканским танцем, мягко говоря, нелегко. Изображаю циркуль, молюсь о том, чтобы никого не встретить, – и, конечно же, сталкиваюсь внизу с мадам Ди Франческо. Она одаривает меня благосклонным взглядом и семенит к своей квартире. Я знаю, что старушка будет там делать. Когда ей было восемьдесят, она потеряла мужа и с тех пор существует как восьмидесятилетний ребенок. Уже много месяцев каждый божий день хрупкая женщина крадется к почтовым ящикам и награждает других жильцов мелкими, но сугубо персональными подарочками. Потом она «встает на пост» у дверного глазка, расположенного точно напротив холла, и проводит там большую часть дня, карауля реакцию соседей. Она не таится и громко хохочет, если что-то ее веселит.

Лично я каждый вечер достаю из ящика не только письма, извещения и рекламные листовки с буклетами, но и… желуди. Потому что моя фамилия – Дюшен[13]. Думаю, бабуля насобирала тонну дубовых плодов. Мне еще повезло: мсье Ларош[14] с третьего этажа получает камешки, семья Мусса[15] – мыльные стружки, а Лапены[16] – морковные кружочки.

Эдуар тянет меня на улицу, к ближайшему газону: господин пес любит облегчаться только на траве – или на моем ковре.

– Писай, Эдуар, мне еще собраться нужно. Встань в позу и пусти струю!

Я вдруг осознаю, что произнесла нечто не слишком пристойное, и виновато оглядываюсь: слава богу, людей рядом нет, никто меня не слышал! Никогда не думала, что однажды превращусь в девчонку-чирлидершу из-за пищеварительных проблем собственного пса.

Эдуар игнорирует мои проблемы и продолжает свою обонятельную прогулку. В кармане беззвучно вибрирует телефон, на экране – фотография моей дочери. Сердце срывается с места, как спринтер на стометровке. Дети шлют сообщения, отвечают на звонки, но сами редко набирают мой номер. Я не обижаюсь, напротив – радуюсь, что у них такая наполненная жизнь, поэтому, когда раздается звонок, реагирую неадекватно. Жду рыданий в трубке. Сообщения пожарного[17]. Роковой фразы.

– Привет, мамусик!

Голос звучит весело, и я успокаиваюсь. Птицы снова поют, солнце светит.

– Здравствуй, дорогая, у тебя все хорошо?

– Суперски! Можно я проведу у тебя выходные?

Глупый вопрос.

– Конечно. Вы оба приедете?

– Нет. Только я.

– Уверена, что ничего не случилось?

– Да, да, так что пока, я уже пришла на работу. Закажу билет и сразу сообщу, когда прилетаю. Ну все, мамуля, до скорого!

– До…

В трубке уже гудки.

Эдуар исполнил свой долг и скребет лапой по траве.