И только тихий шёпот звёзд

– Слушай, причем здесь Хуберт? Я сделал свой выбор, много лет назад. Еще в Академии. Хуберт… Он был последней каплей. Извини.

– В смысле в Академии? – напряженно спросил Гектор, – причем здесь Академия? Чет я не догоняю тебя, старик.

– Проверка в Каракасе. Когда якобы повстанцы вальнули гражданина Федерации. Ты был тогда куратором, – я усмехнулся, – потом песочил нас на подведении итогов.

– И что в Каракасе? – удивленно спросил Гек. – Таких проверок у каждого кадета тьма тьмущая за всю учебу.

– Ничего, блядь, – со злобой выдохнул я. – Хуле тебе, ты за мониторами сидел, а мне пришлось в ней участвовать.

Гек откинулся на диван и взяв бокал в руку сказал:

– Ну, продолжай! Что там тебя так зацепило, что ты после нее аж тогда уже что-то там выбрал?

Я допил бокал до дна и глядя на него исподлобья ответил:

– Зацепило? Мы же не знали, что это проверка. И когда щенят этих поставили на колени, Антон дал команду исполнить эдикт номер два. Немедленно. Мне выпала девчонка. Лет шестнадцать. Я же не в курсах был, что это актрисулька. И что ненависть в глазах можно так неподдельно изобразить.

– И? – спросил Гектор, – что дальше? Раз ваше звено получило «звезду», значит проверку все прошли. Поправь меня, если я что-то забыл.

– «Звезду», – я согласно махнул головой. – Вот только в затылок-то я ей выстрелил. «Левым» разрядом, как оказалось потом. Лучеметы, оказывается, у нас деактивированы были. Она притворилась просто, что упала.

– Не понимаю, к чему ты клонишь? – затряс головой Гектор. – Стандартная процедура. Нападение на гражданина Земной Федерации, лицом, не присягнувшим на верность Совету, карается исключительной мерой наказания. Приговор выносится незамедлительно без судебного расследования и права на апелляцию. Дальше что? А то ты до Каракаса об этом впервые слышал?

Я пьяно оскалился.

– Слышал-то я слышал. Но не для этого, я думал, меня готовят, чтобы я соплюшкам в затылок стрелял, пусть даже и за то, что завалили гражданина.

– Чего?! – Гектор подпрыгнул на диване, – Тебе что, сепаров стало жалко? Ты реально мозги в аварии повредил? Сепаров? Ты идиот? Бляяяяя, – он закатил глаза. – Влад, ты гонишь! Ты же на факультете в первой пятерке всегда шел. Не, ты реально гонишь!

Я выпил. Поцеловал Ирму в плечико, рассмеялся, и глядя на него медленно сказал:

– Пошел. На хуй. Еще раз, для таких имбецилов как ты, повторюсь. Я свой выбор сделал. Больше, я никогда не выстрелю в затылок тому, кто не верит в вашу великую идею о всеобщем мире и благоденствии.

Гек хлопнул себя ладонями по бедрам и заорал.

– Ляля! Аскольд! Смотрите! Владу, мудаку который зубов сепарам вынес больше, чем у нас в Канзасе смерчей бывает, стало их жалко.

Он наклонился ко мне.

– Что ж ты такой жалостливый, до сих пор с этим ходишь, – он кивнул на браслет. – Пошел бы в лес, к своим «отказникам». Или ты только при отце, умничал: «Мы русские! Мы любим свободу! Бла – бла – бла. Я бы хотел жить в лесу. У речки». Что, сука? – со злобой выдохнул он, – нравится на халяву деньги и жратву каждый месяц получать?

Я спокойно ответил.

– Рожу попроще сделай. Хоть ты и быстрее, и удар лучше поставлен, но за словами следи. Пока твои роботы впрягутся, успею тебе физиономию подрихтовать. Умник. Платите вы нам…

Все-таки «листы» есть «листы». Вот что значит самое лучшее на планете образование. Воспитание с детства в особых условиях. Порода. Каста. Вроде бы вот только сейчас передо мной сидел пьяный, раздраженный дурачок, а через мгновение я увидел настоящего Гектора. Не туповатого, компанейского клоуна с паршивым чувством юмора, а серьезнейшего и опасного как Черная мамба офицера Академии и члена Совета 300. Он молча разлил нам опять, поднял бокал, выпил, сжал губы и негромко сказал:

– Объясни. Только без эмоций. А я решу, как тогда дальше с тобой разговаривать.

Я пригубил и продолжил:

– Гек, без обид. Ты не кадет, а я не девочка из L.A., которая отсосет тебе в ближайшем баре, увидев золотые нашивки. Ну какая свобода у «отказников»? Все это игрушки. Иллюзия. Вооруженные формирования любого типа под запретом в любой части планеты. «Отказники» они или нет, у Совета ответ быстрый. Свалят даже не тысячу. Штук пятьсот боевых андроидов. Утопят пару городов в крови, и вся эта игра в «свободу», «равенство» и «братство» закончится сразу же, как и началась. И все это прекрасно понимают. Когда Земля в каркасе «квантонов» шаг практически абсолютно любого можно предугадать и проконтролировать. Поэтому в Княжестве вас и ненавидят. Люто. Ведь вы дали планете лишь подобие «свободы», а если толком разобраться, – я махнул рукой.

Гектор покачал головой.