И целого удара мало (СИ)

Я слабо улыбаюсь, думая, как бы мне незаметно утечь со сцены и сохранить лицо. Ситуацию спасает Казехана, принявшаяся снова вопить «Кампай!» и спаивать дорогущим пойлом тех, кто еще стоит на ногах. Свет на сцене слегка гаснет, давая мне возможность немного расслабиться, а еще через секунду чувствую, как кто-то тянет меня в сторону. Даю себя увести, следуя за проводницей, тянущей меня в другую комнатку. Это оказывается небольшая спаленка, словно рассчитанная на уединение парочки. Сильные руки неизвестной Секирей разворачивают меня, а губы чувствуют сладкий вкус ее напомаженных губ. Она встряхивает плечами, роняя на пол какой-то увесистый предмет и в тот же миг включается сенсорный ночник.

— Карасуба?

— Меньше слов — больше дела!

Я перешагиваю через ее катану, подхватывая охнувшую девушку на руки, и падаю вместе с ней на кровать, утопая жадным ртом в ее ненасытных губах. Карасуба буквально рычит, раздирая на себе свежекупленную блузку, в которой только что щеголяла по сцене. Страшно подумать, как давно у нее был секс.

— Три года! — словно подслушав мои мысли бормочет она. — Три долбаных года с этим педиком-ашикаби кого угодно сведут с ума! Трахни же меня Ричард! Трахни так, как не трахал никого до этого момента! Мне нужен настоящий мужчина и нужен прямо сейчас!

Рыча как голодная пантера, она поспешно сдергивает с себя остатки некогда соблазнительного платья, оставшись в сексуальном нижнем белье черного цвета. Я уже давно отдал костюму команду «свернуться с глаз подальше» и лежу на ней в чем мать родила, чувствуя, как поднимается температура ее разгоряченного тела. Карасуба, не мешкая, отпихивает меня на подушки, двумя руками жадно вцепляясь в мой восставший орган и седлает как жеребца. Кровать под нами начинает жалобно скрипеть и угрожающе потрескивать. Наверное, для таких утех ее еще не использовали. Но изголодавшейся Секирей абсолютно насрать на ее состояние — она сжимает меня бедрами, царапает и через пару секунд схватывает первый оргазм. Но кто бы мог подумать? Она и не думает останавливаться, при этом умоляя, прося и требуя дать ей «еще, всего, побольше, поглубже, как настоящий мужчина!» Хорошо, что в соседней комнате гремит музыка и на этаже прекрасная звукоизоляция, а то бы на крики Карасубы давно бы сбежалось полгорода. В какой-то момент меня достают ее требования, и я слегка ослабляю контроль Силы, направляя ее куда? Правильно — в стояк! В тот же самый миг старшая Секирей замирает, пуча глаза, в такой позе, словно ей в задницу только что засунули морского ежа размером с арбуз.

Впрочем, дело обстоит таким образом, что мой член в данный момент расперло похожим образом, как и тело, когда я напрягся на арене. Тут же сканирую ее тело на предмет внутренних повреждений, но, как ни странно, их нет.

Более того… Дальше происходит нечто совсем уж дикое, порядком выбивающее меня из колеи. Гримаса на лице Карасубы преображается в дикий оскал! Она выдыхает, оседая на мне и склоняет голову. Я вижу отчетливые струйки пара, вылетающие из ее ноздрей, и понимаю, что все только начинается:

— Вот это я понимаю — член настоящего самца!

От ее почти нечленораздельного хрипа мне даже становится немного страшно. Но от того, что последовало вслед за этим, мне стало страшнее вдвойне. У нее явственно удлиняются волосы, из пепельно-золотистых превращаясь в тускло-серебристые. Она как-то лениво, но грациозно встряхивает головой, отчего ее грива буквально накрывает всю кровать! Но как это возможно?!

На этом сюрпризы не заканчиваются. Ногти командирши бывшего карательного отряда удлиняются, превращаясь в натуральные когти, а на макушке из ниоткуда вырастают натуральные кошачьи ушки! Поверить не могу! Прямо как у настоящей кошкодевушки!

Карасуба еще раз трясет головой, и резко наклоняется, смотря мне прямо в глаза. Вижу, как под ее носиком топорщатся небольшие, но ужасно миленькие усики. А вот клыки, выпирающие из прелестного рта, кажутся совсем не милыми.

— Пы-ы-ыкжи-и-и мне с-с-силу-у с-самца-а-а! — шипя и подвывая от страсти, рычит преобразившаяся Карасуба, начиная новое бешеное соревнование на выносливость… Кровать в конце концов не выдерживает, но нам это вообще похрен. Карасуба и не собирается униматься, дорвавшись до вожделенного члена, несмотря на обилие получаемых оргазмов. У нее словно поставлена цель — во что бы то ни стало добиться моего извержения, о чем она неоднократно напоминает в виде просьб и угроз, что со мной будет, если я этого не сделаю. Вскоре и я чувствую, что заигравшаяся кошкодевушка добивается своего, вот только отчетливо понимаю, что шутки кончились — я серьезно не могу себя контролировать! Все мои предупреждения проходят мимо длинных лохматых ушей длинноволосой кошкодевушки. Она лишь отчаянно мотает головой. Не забывая двигать бедрами, стараясь поскорее выжать меня. Сжимаю ее в объятиях, обещая исцелить, и, наконец, даю добро на запуск!