И целого удара мало (СИ)

Скидываю ее с себя на пол. Желание заняться с ней любовью пропадает само собой, несмотря на крайне соблазнительную позу растерянной аякаси. Шерстка внизу живота у нее все-таки имеется — аккуратный ровный треугольничек черных волос. Наверняка, на ощупь такой же шелковистый, как ее прическа.

— Простите, простите недостойную! — голосит та, едва шмякнувшись попкой. Она мгновенно принимает смиренную позу, одним прыжком упираясь в пол коленками и кланяясь так, что едва не касается лбом пола. — Эта дурная, глупая, плохая, жадная кошка решила, что смеет указывать вам, великому Синигами! Простите, простите, простите…

Я обескураженно смотрю сверху вниз на голосящую девушку, окончательно потеряв всякую логику. Что эта мечница вообще надумала?

— Успокойся и залезай обратно, — говорю, протягивая руку и поглаживая ее промеж воспрянувших ушей. — Я принимаю твое извинение, но впредь сначала думай, а потом говори.

Девушка по-кошачьи тянется к моей руке, стремясь продлить ласку, а стоит мне закончить фразу, мягко и грациозно запрыгивает обратно на диван, вновь оказываясь у меня на коленях. На этот раз она не отшатывается, когда я дотрагиваюсь до груди. Лишь вертикальные зрачки превращаются в узкие едва различимые щелочки, но ее тело уже охотно реагирует на прикосновения, причем Химари оказывается очень чувствительной.

Стоит мне лишь коснуться ее вставших розовых сосков, как она вздрагивает и вытягивается, запрокидывая голову. Легкое горловое шипение вырывается из ее рта, которое постепенно превращается в слабо различимые слова:

— Ш-ш-шра-а-а-а, как прия-у-утно! Как давно рука человеческая не касалась этой кошки!

У меня много вопросов, но я оставляю их на потом. Сейчас меня интересует только сама аякаси, точнее ее физическая форма. Одной рукой обнимаю подавшуюся ко мне девушку, чувствуя сладкий аромат и тепло ее губ, а другой поглаживаю область чуть ниже спины, но чуть не доходя до хвоста. Если я прав, то…

— М-м-м-м! Ш-ш-ш-ш! Р-р-р-р-р!

Кошкодух мычит, шипит и рычит, не размыкая объятий, трясясь всем телом. Ее глаза яростно горят, готовясь испепелить меня взглядом. Как я и думал, этому телу передалось чувствительное место, которое есть у всех без исключения кошек — Химари трясет одновременно от возбуждения и ярости, что кто-то посягает на ее тело. Это будоражит даже меня.

Завожу ту же руку ниже, сразу чувствую стекающую по внутренней стороне бедер влагу, и дотрагиваюсь до мокрой киски пушистой киски. Химари яростно сверкает глазами, пытаясь вырваться, но я даже не обращаю внимания на ее жалкие попытки. Тогда она пытается укусить мой язык, наплевав на то, что несколько секунд назад вымаливала у меня прощения. Должно быть, дело, которым я сейчас занимаюсь, переходит все границы. Тише, киска, игра только началась. Проникаю внутрь сначала одним пальцем.

— Р-р-ро-ро-ро-роу-у-у!

Взревев не хуже двигатель «Харлея» Кошка предпринимает отчаянную попытку вцепиться в меня зубами и внезапно удлинившимися когтями. Ноя лишь фыркаю, глядя, как она безуспешно пытается прокусить мою кожу, не прекращая елозить пальцем. Подключаю второй.

— Фш-ш-ш-шр-р-р-ря-а-а-а-а-ау-у-у-у!

Рев подскакивает на пару тональностей выше, едва ли не до силы ультразвука. В окнах дребезжат стекла, а на улице отчаянно взлаивают окрестные собаки. Тогда я подключаю третий, слегка ускоряя движения. Опытными движениями подкручиваю верхнюю часть ее клитора, стараясь при этом не причинить боли. Кошка извивается в моих объятиях, сначала пытаясь исцарапать мне лицо и спину, а чуть позже впиваясь острыми когтями в плечи. Лицо ее при этом тоже меняется: сначала оно искажено яростью и злобой, но потом глаза закатываются, дыхание учащается, а язык вываливается из оскаленного рта, сейчас больше напоминающего пасть хищника.

Я не шучу. В данный момент зубы Химари не похожи на человеческие — это клыки хищника, привыкшего рвать горло добычи и пить ее кровь. Очевидно, что девушка не шутила насчет жестокой жизни в мире духов. Интересно, можно ли порвать ее договор с тем парнем и перезаключить его с ней. Совсем не хочется, чтобы такая симпатичная кошечка снова возвращалась туда.

Но это подождет. Сейчас меня интересует, сколько еще продержится… Ага, вот оно! Кошка издает горловой звук и кончает так, что это больше похоже на то, что она описалась, не будь это таким фонтаном.

— О-о-ох, помираю! — стонет она, вися на мне. — Клятый синигами! Обманул меня. Ты забрал всю мою энергию! Но это…это было так приятно!

— Мы еще даже не начали! — ошарашиваю кошку, приподнимаясь вместе с ней и шагая к кровати. Завтра разберу диван и закину мягкие части в стирку. Химари удивленно смотрит на меня и переводит взгляд вниз.

— Святые духи! — пораженно восклицает она. — Что это у тебя там такое?!

— Мужиков никогда не видела? — усмехаюсь я.

— В-видела! К-конечно видела! — возмущается кошка. — Н-но не такие огромные! Как он поместится?! Я же ма-а-аленькая!