И целый мир против!

– Пока его здесь нет, – оглянулась по сторонам Любовь Петровна, – я тебе вот что скажу. Ты, конечно, женщина очень красивая и, самое главное, безумно неординарная, но нельзя же так. Ты пришла навестить то ли Мартина, то ли Виталия, но психанула и убежала. Тебе, наверное, нравится, что мужики готовы глотки друг другу перегрызть? Тебя это заводит?

– Это неправда, – пискнула Яна, но её писк утонул в активном речитативе Любови Петровны:

– Человек с серьёзным ранением, которое, кстати, получил, защищая тебя… И вот он вынимает из вены иглу капельницы и с дыркой в боку бежит за обидевшейся на него дамой. Он не находит её у своей матери, но узнает, что женщина, которую он ищет, находится в доме директора кладбища. Он не хочет ждать утра и спешит к беглянке, словно чувствуя, что может пригодиться ей опять. И Мартин оказался прав. Его женщина тонет на его глазах в кладбищенской бухте. Парень с открытой раной бросается в смертельную для него воду и, рискуя жизнью, вытаскивает утопленницу. А в воде полно ядовитых водорослей, хорошо, что у него не было времени раздеться, и он кинулся в волны в чём был, в одежде. В отличие от нагой русалки, – скользнула взглядом по перебинтованным конечностям Яны Любовь Петровна. – У Мартина от физических усилий открылось кровотечение. Так я хочу тебя спросить: долго ты еще будешь издеваться над Мартином? Ему надо соблюдать постельный режим, а не таскать на руках такие тяжести! Зачем тебя вообще понесло в воду ночью, что за фантазии купаться в незнакомом месте? Дня что ли мало?

Яна несколько раз хлопнула длинными ресницами.

– Вы, конечно, хорошо изъясняетесь. Но не надо из меня монстра делать. Меньше всего я хотела причинить Мартину вред. Как будто я специально обожглась ядовитыми водорослями. А где он? Ему плохо? – обеспокоенно спросила Яна.

– С кровотечением не шутят. Надорвался. В воде тебя спасал, нырял, на руках тащил.

Яне послышалось в её голосе чувство зависти. Но Любовь Петровна быстро взяла себя в руки.

– Ничего, что я на «ты»? Я же знакома с его мамой и с ним самим. Они редко, но приезжали к нам, обычно летом, дом снимали, а потом этот дом приобрели. Не близкие мы подруги со Стефанией Сергеевной, но хорошие знакомые. Жалко мне её, извелась она вся. И ведь такой хороший сын у нее! Жена у него совсем больная, ему сейчас силы нужны, а он из больницы никак выписаться не может. Сил не хватает…

«Хорошо, что не добавила, что силы свои тратит на всяких там… дамочек», – подумала Цветкова. Ей было неприятно слышать о жене Мартина.

В палату заглянул улыбающийся Мартин.

– О ком речь? Обо мне? Всё хорошо?

Он принес букет роз и положил их рядом с Яной на тумбочку.

– Вы должны быть на процедурах, – сухо ответила Любовь Петровна, и Яне снова почудилась в её голосе ревность.

– Я знаю, Любовь Петровна. Но в процедурку очередь из больных. Моя ещё не скоро подойдёт, – он доброжелательно улыбнулся.

Любовь Петровна что-то пробубнила про слишком беспечный характер и удалилась. Мартин сел рядом с Яной и взял её за руку.

– Ты как?

– Уже точно лучше. Волдыри почти прошли. Вовремя ты меня в больницу доставил. Спасибо. Я, как дурочка, искупаться хотела голышом, в одиночестве. Звезды, лунная дорожка и тёплое море. Романтика! Чуть не погибла… Ещё секунда-другая и… Я уже и сознание потеряла.

– Я готов хоть каждый день тебя спасать, – улыбнулся Мартин.

– Ты так никогда не поправишься, – не согласилась с ним Яна.

– Я живучий.

– Мартин, а ты хорошо знаешь Григория Васильевича? Что он за человек? – спросила Яна, поглаживая белые бинты на своих хрупких запястьях.

– Нет, я его почти не знаю. Ходят разные слухи… Я знаком с местным следователем, неплохой, кстати, парень. Зовут его Игорь Владимирович Володин, может, ещё познакомитесь.

– Спасибо, не надо. Не хочу знакомиться со следователем, – замотала Яна головой.

– Понимаю, – Мартин посмотрел в окно. – Но я к тому, что парень он правильный, хотя и странноватый с виду. Знаешь, похоронный бизнес всегда был криминальным. Там, где большие деньги, так и криминал. Почти всегда.

– Это ты на себя намекаешь?

– Да, я не беден, но и не бандит, – ответил он, снова глядя ей в глаза.

– И в чём же подозревают Григория Васильевича?

– В незаконных захоронениях как минимум, но ничего не доказано. Перерывать всё кладбище – на это ни одна прокуратура разрешения не даст. Эксгумация всегда проблема. Родственники очень не любят тревожить своих усопших. А он может на любом участке закопать кого угодно. Лучше места не найти.

– Дом у него богатый. Даже шикарный. Сад красивый, ухоженный. Кстати, даже садовник имеется. У парня классная фигура.

– Да ты что? – улыбнулся Мартин. – Понравился? Молодой садовник… Просто как в оперетке. Ты хочешь, чтобы я ревновал? Не получится.

– Это почему? – удивилась Яна.

– Потому, что я очень уверен в себе и в женщине, которую люблю, – ответил он. – Как бы я хотел размотать эти твои бинты. Лежишь, как мумия…

– Слушай, мне всё тело намазали антигистаминной мазью. Я без бинтов всё постельное бельё перепачкаю. Мне уже легче, надо только чуточку потерпеть. Ты не опоздаешь на перевязку?