И целый мир в подарок (СИ)

Мы с Холь расположились в тенечке на расстеленном одеяле. Далси, набегавшись за мячом и разноцветными бабочками, мирно посапывал рядом в большой плетеной корзине. День сегодня был просто замечательный — солнечный, очень теплый, с легким приятным ветерочком. Я заканчивала плетение бисерного браслета-оберега, а Холь расчесывала и заплетала разнообразные косички своей новой кукле с шикарными длинными волосами и немного торчащими ушками.

— Мамочка, — шепотом, чтобы не разбудить Далси, начала она, — а почему вы с папочкой не спрашиваете меня, что со мной случилось? Вам не интересно?

Я просто опешила от столь неожиданного вопроса…

— Что ты, Холь… Нам очень интересно, просто мы думали, что тебе не захочется вспоминать и рассказывать про это…

— Мамочка, да я даже не испугалась!

— Рассказывай, мне очень интересно будет послушать тебя.

— Тин тогда водил, и я побежала прятаться. Ты знаешь, мамочка, он, по-моему, даже не досчитал до конца, — обиженно выдала дочь, — а уже побежал за мной. А потом он вдруг закричал: «Холь, я нашел тебя!» и полез в ту щель в скале. Но я-то стояла совсем с другой стороны! Мамочка, он даже не посмотрел в мою сторону!

— Маленькая, это, наверное, был морок… Ему показалось, что ты спряталась в расщелине. И ты пошла за ним?

— Мамочка, ну я же должна была посмотреть, кого он назвал Холь?

— Ох, любопытство сгубило кошку… — грустно покачала я головой и поцеловала свою малышку, — А дальше что было?

Она на минутку задумалась, а потом спросила:

— А почему сгубило?

— Потому что кошка была очень-очень любопытной и везде совала свой носик, забыв про осторожность.

— И она совсем-совсем… — голосок задрожал, и глазки подозрительно заблестели.

— Ну что ты маленькая! Во-первых, у кошки девять жизней, во-вторых, кошка очень ловкая и она смогла вывернуться…

— А, в-третьих?

— А, в-третьих, если ты не будешь, как глупенькая любопытная кошка, забывать про осторожность, то все будет хорошо!

— Я больше никогда не буду, мамочка!

Ох, твои б слова, да Богу в уши… — подумала я, с грустью понимая, сколько раз еще моя «кошка» влезет во всякие неприятности… Хм, на себя посмотри — одернул внутренний голос. Да уж, что есть, то есть… Яблоко от яблоньки…

— Мамочка, — подергала меня за руку Холь, возвращая в действительность, — а дальше рассказывать?

— Конечно! Я тебя внимательно слушаю.

— А дальше, — Холь глубоко и как-то грустно вздохнула, — дальше почти ничего не было… Мне вдруг очень захотелось спать, и Тин зевал. И мы легли спать… А проснулась я уже в своей кроватке. У меня очень ручка болела. А тебя не было. И папочки не было. Только какая-то чужая тетя. Но она позвала бабулю, а бабуля привела какого-то смешного дядю в желтом халате, он что-то пошептал у меня над ручкой, и она перестала болеть. Мамочка, а правда, что моя бабуля, и твоя бабуля тоже?

— Правда, — я уже не могла сдерживать улыбку и притянула дочку к себе, — у нас с тобой одна бабуля на двоих.

— А Далси?

— Но он же пока своих прав на нее не предъявляет, — подмигнула я дочери.

На тропинке, ведущей к полянке, я заметила какое-то движение, и среди высоких кустов возникла фигура мужа, прикладывающего палец к губам и просящего его не выдавать. А в следующее мгновение Холь с визгом взлетела в его сильных руках! Хорошо, что я успела разгадать хулиганские поползновения нашего папочки и накрыть Далси пологом тишины.

— Папочка! Ты чуть не разбудил Далси! — крепко обняв Лиона за шею, отчитывала его наша дочь.

— Ты визжала, а я разбудил?

— Это ты меня визжал!

— Хорошо-хорошо! Виноват! Больше не буду тебя визжать.

— Нет! Визжать можно! Только тихо, что бы Далси не проснулся… — шепотом закончила она.

— Ох, девчонки! Я такой голодный! Пойдемте меня кормить! — поставил он Холь на землю и помог мне подняться.

— Ты Далси возьмешь? — чмокнула я мужа в щечку.

— Конечно, дорогая, — прижал он меня к себе и вознамерился поцеловать явно не в щечку…

— Ли, Холь… — указала я глазами на дочку.

— Холь! Отвернулась и закрыла глазки! — не выпуская меня из крепких объятий, а потом мир на несколько минут перестал существовать…

Я приоткрыла глаза. Холь не отворачивалась, но глаза ладошками закрыла, правда, пальчики как-то странно подрагивали, а Лион исподтишка грозил ей пальцем… Я не выдержала и рассмеялась:

— Вот чему ты учишь ребенка? — шепотом спросила мужа.

— Чему, чему? Что наша мамочка самая любимая…

— Ну, можно уже глазки открывать? Вы закончили целоваться?

— Можно, — я укоризненно посмотрела на Лиона, — пойдем папочку кормить.

— Лион, Холь с Феа все-таки собираются в «Летний лагерь», — доложила я мужу, когда вечером, распрощавшись с Феа и поцеловав на ночь любимых отпрысков, мы сидели с ним у камина. Ночь не была холодной, но огонь в камине придавал какой-то уют, и мне очень нравилось смотреть на пламя…

— А ты против?

— Нет… Просто после этих событий мне очень боязно отпускать Холь…