И целый мир в подарок (СИ)

— Почему? — чуть не сбивается он с ритма.

— Потому что рыбки кричать не умеют, — со стоном прижимаюсь я к нему, а он шепчет:

— Рыбка моя, — и опять целует меня…

Я выхожу из моря и растягиваюсь на теплом песке. Какое блаженство! Да еще посреди зимы! Алок, наплававшись, садиться рядом, переворачивает меня на спину:

— Я хочу видеть твои глаза… — наклоняется, целует. Его мокрые волосы щекотят меня.

— Ой, как моя рыбка запачкалась, — проводит он пальцем по прилипшим ко мне песчинкам, потом начинает что-то чертить.

— Ал, что ты делаешь? Щекотно! — смеюсь я и пытаюсь вырваться.

— Не шевелись, я пишу, что это принадлежит мне!

— Не думаю, что кто-то сможет это прочитать, — продолжаю я вырываться и давиться смехом…

— А, ну да… Придется писать перевод, — увлеченно продолжает он меня истязать…

— Ал! Прекрати! Я не могу больше смеяться! У меня от смеха уже живот болит!

— Где болит? — он ласково проводит рукой по животу, — Здесь? — касается меня губами, не давая ответить, его рука ползет выше, — Или здесь?

— Это уже не живот… — шепчу я между поцелуями и понимаю, что на этом он не остановится, да я и не хочу, что бы останавливался…

— Пойдем, рыбка, я отмою тебя, — подхватывает он меня на руки.

— Ал, я отряхнусь! Там холодно уже купаться!

— А я тебе купаться и не предлагаю, — кладет он меня на песок прямо в накатывающиеся волны и вновь лишает не только права, но и возможности говорить.

— Ал, ты сумасшедший… — шепчу я, получив секундную свободу, пока Алок встает на колени между моих ног.

— Но ведь тебе же это нравится, — улыбается он.

— Безумно, — шепчу я, впуская его в себя. И пузырьки от накатывающихся волн смешиваются с пузырьками бирюзового вихря…

Глава 4

Алок ловко нарезал мясо для какого-то своего фирменного блюда. Мне было доверено чистить овощи.

— Ал! Если это «охотничий домик», то здесь на кого-то охотятся?

— Ния, я же тебе рассказывал… На лис…

— Это, которые в парандже? — смущенно улыбнулась я.

— Нет, это охотники в парандже…, - рассмеялся Алок, отставляя миску с нарезанным мясом и вытирая руки, — Все начистила?

— Почти.

— А еще на кабанов. Хочешь завтра кабанчика на ужин?

— Ты хочешь завтра сходить поохотиться?

— Во-первых, не сходить, а слетать, а, во-вторых, я хочу пригласить тебя.

— Хочу! Хочу! Хочу! Только, Ал… Я никогда этого не делала…

— Я тебе все покажу, — забрал он у меня миску с начищенными овощами, небрежно сполоснул их в чистой воде и закинул в горшок, где уже лежало мясо. Пробежался взглядом по полкам, где стояли банки с какими-то непонятными надписями, взял одну, другую, понюхал и кинул по щепотке из них в горшок. Накрыл горшок крышкой и, открыв дверцу большой плиты, засунул его на почти прогоревшие дрова.

— Все! У нас есть полкруга, пока оно приготовится! Пойдем в гостиную, я расскажу тебе об основных принципах охоты.

— Мы же еще салат хотели сделать?

— Сегодня обойдемся без салата. Значит так, — подхватил он меня на руки, — драконы никогда не поедают свою добычу сразу. Сначала ее надо приготовить.

Меня опускают на диванчик в гостиной и начинают расстегивать пуговицы на рубашке:

— Прежде всего, надо избавиться от всего лишнего.

— Ал! — смеюсь я и пытаюсь отбиться от его рук.

— Если добыча продолжает сопротивляться, ее надо обездвижить, — и меня «обездвиживают» поцелуем.

— Потом необходимо найти самое вкусное место, — дорожка поцелуев спускается по моей шее, чуть задерживается на груди, спускается на живот… Когда он добирается до моего пупка, я хихикаю… Потому что мне щекотно!

— Добыча не должна смеяться во время приготовления…

— Ал, тебе не кажется, что там что-то горит? — принюхиваюсь я.

Небрежный жест рукой в сторону кухни, там что-то грохает и шипит.

— Ал, что ты сделал?

— Потушил огонь. Добыча, не отвлекайся!

— Я не хочу быть «добычей»! Я хочу быть «охотником»!

— Что бы стать хорошим «охотником», надо сначала побыть «добычей»… — меня вскидывают на плечо и уносят в спальню, где-то по дороге, теряя мою юбку…

— И диванчик в гостиной не слишком удобен для финального приготовления блюда, да и запах там какой-то неприятный…

— Ния, по-моему, полкруга уже прошло… Пойдем, посмотрим, что там с нашим мясом…

— Ал… А давай ты один сходишь, а то после твоего колдовства что-то мне боязно на кухню заходить… — натягиваю я одеяло, не открывая глаз.

— Ну, уж нет! Во время охоты кто-то должен мне спину прикрывать! — вскидывает меня на плечо Алок.

— Ал! Отпусти! — смеюсь и пытаюсь вырваться.

— Не рыпайся, а то уроню! — прижимает он меня еще крепче, потом делает еще несколько шагов по комнате и медленно ставит меня на пол перед собой, протягивает мне валявшуюся на спинке диванчика рубашку:

— Одевайся, любимая, и пойдем все-таки поужинаем, а то твоя Васька совсем обессилеет и не сможет завтра взлететь…

Мы вошли на кухню… Там было подозрительно чисто и прибрано — вся посуда, что была оставлена нами на столе, перемытая, стояла у раковины, горшочек с мясом томился на плите, а стол был накрыт к ужину… И даже салат был нарезан и приправлен маслом… Я недоуменно уставилась на Алока.