И умрем в один день…

Но я тебе о внешнем, а на самом деле в наших письмах шла такая серьезная внутренняя работа… работа мысли, души, интеллекта, разума, интуиции, инстинктов… Мы говорили о литературе, а потом об истории, а потом о физике, а потом о физике в истории и литературе, литературе в физике, о мироздании, в котором история заменяет физику, физика — литературу, а литература — физику, о мире, в котором человек познает действительность не с помощью физических экспериментов, а с помощью литературных фантазий и исторических аллюзий… Непонятно, да? С таких вот экзерсисов началось наше с Джанни движение к тому… ну, к тому, что Вериано называет преступлением… Объясню подробнее. Скажем, ты узнал о том, что сосед завел роман с замужней женщиной, живущей этажом выше. Когда ее муж уходит на работу, она звонит соседу… Ну, ты понимаешь. То есть, не то чтобы понимаешь, скорее наоборот, тебе такое поведение женщины неприятно, ты хочешь понять причину… Но не идешь к ней с вопросом, нет, ты пишешь рассказ об этой истории и, согласно твоему мировоззрению, делаешь у рассказа тот финал, который лично тебе представляется наиболее естественным. Назавтра, подумав и оценив ситуацию по-новому, пишешь новый рассказ с теми же персонажами, но с другим финалом, а потом — с третьим, поскольку оба первых тебе уже представляются неубедительными. Это сильно напоминает физические эксперименты, в которых экспериментатор воздействуете на объект какими-нибудь лучами и всякий раз получает немного другой результат! Там ученый пытается познать физическую реальность, а здесь — в рассказах — ты хочешь осознать реальность житейскую, которая по сути от физической отличается только объектами, над которыми ставятся эксперименты… Ты скажешь: "Физик реально бомбардирует свою элементарную частицу, а я всего лишь описываю собственные представления". На самом деле это одно и то же, к такому решению мы с Джанни пришли довольно быстро, собственно, у нас и спора не возникло. Конечно, литературный эксперимент приводит к тому же, в принципе, результату, что и физический — в мире происходит нечто, соответствующее или не соответствующее твоему о нем представлению, ты меняешь свое представление, или мир меняется согласно твоему о нем представлению — неважно, все ведь относительно. Как бы то ни было, на каком-то этапе физического или литературного эксперимента получатся так, что описание совпадает с реальностью, ты говоришь: "Вот правда!" и фиксируешь эту найденную тобой правду, предлагая именно ее читателю — неважно чего: литературного альманаха или физического журнала.

Так мы писали друг другу, и уже не могли жить без наших писем. Как только я оказывалась у компьютера, то сразу проверяла, нет ли письма от Джанни, и он, конечно, поступал так же, хотя со временем я, конечно, узнала — он сам написал мне, — что никуда от компьютера и не отходит, потому что отойти не может и не хочет, у него проблема с ногами, он сидит в инвалидной коляске… Ты знаешь, ни у меня, ни у него даже желания не возникало узнать, где, собственно, каждый из нас обретается — я могла предположить, что Джанни живет в Антарктиде, а он мог думать, что моя квартира — в Китае или Японии. А то, что мы подписываемся итальянскими именами… Ну, что такое электронная подпись… Если ты спросишь, как выглядел Джанни, я его опишу, но ты не сможешь составить по этому описанию даже фоторобота, потому что к реальности мои представления могут не иметь никакого отношения. Хотя… мне все-таки кажется, да что там, я просто уверена, что воображала себе Джанни именно таким, каким он был на самом деле.

Прости, я употребила глагол не в том времени, как нужно, и ты вздрогнул, я сказала «был», но это не значит… Для меня Джанни действительно был, потому что, исчезнув второго февраля из сети, он перестал существовать… Мы с Джанни жили более чем реальной жизнью в мире, который всякому другому представляется иллюзорным, воображаемым, виртуальным. Для нас мир компьютера, Интернета, мир слов, писем, был настоящим, а все остальное — как придуманное… Возможно, я плохо объясняю. Наверно, тебе кажется, что объясняю я совсем не то, что нужно. Потерпи. Уверяю тебя, Джузеппе, я ни на йоту не отклонилась от темы, я только стараюсь, чтобы ничего не было упущено, а для этого важнее всего — понять, в какой реальности мы с Джании жили эти месяцы…