И в аду есть герои

Начертанные на табличках значки отдаленно напоминали руны. Разбивки на отдельные слова и предложения не было, знаки препинания отсутствовали полностью, и содержание прямоугольников на первый взгляд представляло собой непрерывные строчки рун, изредка прерываемые искусно выгравированными рисунками. Но только на первый взгляд. Девушка на удивление быстро поняла технологию чтения табличек: она не разбирала отдельные значки, а концентрировалась на прямоугольнике целиком, словно пытаясь запомнить его содержание, и через десять-пятнадцать секунд предельного внимания в мозг начинала поступать заложенная в надписи информация.

«Так читают на азаме. Я была уверена, что ты вспомнишь…»

Азам. Глубокое понимание этого древнего языка влилось в Веронику неожиданно и крепко. Несколько раз она ловила себя на мысли, что может не только читать, но и говорить и даже думать на нем. Правда, только тогда, когда «стим» насыщал ее организм, придавая сил и заливая глаза тяжелым, беспросветным золотом. Тогда же появлялся и внутренний голос. И потрясающая уверенность, что она сможет сделать все, что захочет. И странное ощущение, что она спит… Всего лишь спит и видит интереснейший сон.

«Ты действительно еще спишь, Вероника, но скоро это изменится».

– Изменится что?

«Ты обретешь себя».

Содержащиеся на табличках инструкции были составлены последовательно и аккуратно. Так, словно бы неведомый автор предвидел магическую безграмотность будущего читателя и постарался избежать «белых пятен». Каждый пункт был дотошно описан, тщательно прокомментирован, и Веронике оставалось лишь выполнить указанные действия.

На это и ушла вся ночь.

В первую очередь девушка занялась начертанием Врат. В табличке было предложено использовать для изображения символов любую краску, смешанную с кровью жертвенного животного, желательно хищного. Единственными хищниками, кровь которых Вероника могла бы раздобыть, были многочисленные кошки, оккупировавшие подвал дома, однако девушка отказалась от сомнительной перспективы ночной охоты. Во-первых, она не представляла, как будет убивать пойманных хищников, а во-вторых, изложенный в инструкции процесс принесения жертвы занимал два дня, а ждать Вероника не хотела. По той же причине она закрыла глаза на требование не употреблять мясо в течение семи дней, предшествующих открытию Врат. Девушка без труда выдержала бы недельный пост, но нетерпение не позволяло ей пойти на этот шаг.

«Не получится, тогда проведу обряд, соблюдая все до последних мелочей!»

В итоге квадратные Врата, украшенные несколькими заковыристыми символами, были начертаны прямо на линолеуме черной быстросохнущей нитрокраской, которую хранил на антресолях запасливый отец. Получилось не очень быстро, поскольку девушка никогда не увлекалась рисованием, но очень похоже на выгравированный на табличке образец. Тем же способом Вероника изобразила печати Сторожевых Башен, по одной на каждую сторону света, тщательно выверяя их расположение с показаниями найденного на тех же антресолях старого компаса.

Закончив с рисованием, Вероника открыла в комнате окно – при всех своих достоинствах нитрокраска ужасно воняла – и, перейдя в гостиную, приступила к изготовлению остальных ингредиентов.

На «безупречно белый» венец Ану была пожертвована тончайшая шелковая блузка. Девушка вырезала из нее длинную полосу, свернула по ширине лба и аккуратно нанесла на лицевую сторону три символа: знак рода, подтверждающий право на заговор, ключ Врат Нанна и подпись Великого Господина, свидетельствующую о благословении Азаг-Тота. Такую же подпись, как та, что уже украшала правую сторону бритой головы Вероники. Девушка еще не до конца понимала, кто такой этот загадочный Азаг-Тот, но, судя по тому, что автор предупреждал об особой тщательности воспроизведения автографа, существом он был могущественным и весьма обидчивым.

Официальная человская история, которую преподавали в школах, не упоминала в своих скрижалях Гиперборею, ведь если бы Вероника знала, скольких несчастных уничтожил Великий Господин за неправильное изображение и несанкционированное использование своей подписи, еще неизвестно, хватило бы у нее духу доверить начертание автографа простому татуировщику, а теперь еще и своим неумелым рукам. А так это был не более чем очередной символ, и все мысли девушки были заняты другим: где взять лампы?

Для заговора Врат Нанна их требовалось пять, и если главная была описана как круглая чаша, то остальные четыре не расшифровывались никак. Видимо, во времена создания табличек понятие «лампа» не располагало к многообразию. Немного подумав, Вероника соорудила главную лампу из большой пиалы, налив в нее масла, которое мать использовала в лампадке под иконами, и смастерив нехитрый фитиль. В других случаях девушка решила обойтись заурядными свечками.