И в горе, и в радости (СИ)

— Дорогая, мне кажется, тебе все же не стоит сегодня со мной никуда больше идти, а лучше прилечь отдохнуть. Тем более что завтра опять рано вставать.

Не согласиться с Адером было сложно. Так что я сразу же отправилась в приготовленную для меня в доме старосты комнату. То, как раздевалась и засыпала, не могла бы вспомнить даже под пытками. А вот как проснулась в одной кровати с мужем, запомнила очень даже хорошо.

46

Выныривала я из сна медленно, в приятной неге. Не открывая глаз, прислушалась к утреннему пению птиц за окном и суете в доме, хозяева которого явно старались создавать как можно меньше шума, чтобы не разбудить своих гостей. И это им удавалось, так как основная причина моего пробуждения был не шум, а запах свежеиспеченных лепешек. Глубоко вздохнув приятный аромат, я расслабленно улыбнулась. Хорошо-то как.

Спать я отправилась вчера рано, поэтому чувствовала себя сейчас не просто выспавшейся, а очень даже бодрой и полной сил. Вот только при этом еще и жутко голодной. Слона, конечно же, не съела бы, но, как минимум, запеченую курочку умяла бы точно. А раз так, то надо побыстрее вставать, чтобы поблагодарить за гостеприимство хозяйку и, конечно же, позавтракать, желательно плотно.

Приняв решение, я распахнула глаза, собираясь резво вскочить с кровати, но не тут-то было. Я не очень хорошо помнила дом старосты, у которого мы остановились. Разве что комнату, в которой ужинали. И кстати, в отличие от дома каменщика, у старосты Штерки комнаты отделялись друг от друга не тканевыми занавесками, а обычными стенами. Да и само здание было хоть и одноэтажным, но значительно большего размера. Так что, в целях общего развития, неплохо бы его осмотреть. Но в данный момент меня волновало не это, а карие глаза, внимательно следящие за мной. Замерев, я непонимающе уставилась на лежащего рядом со мной Адера, пытаясь понять, что он тут делает.

— Доброе утро.

Услышав приветствие, вместо того, чтобы на него ответить, я принялась себя ощупывать и, лишь поняв, что лежу под одеялом в рубашке и даже панталонах, несколько расслабилась. После этого прошлась взглядом по своему мужу, отмечая, что он также в рубашке. Не знаю, в штанах ли, но наличие верхней одежды предполагало, что между нами ничего не было. Но все это не отменяло самого факта присутствия мага в моей кровати. Адер лежал на боку, подперев рукой голову, и следил за мной. Точнее, за тем, как я спала. Интересно, баннерет давно проснулся? Но задала я не этот вопрос.

— Что ты тут делаешь?

Возмутившись неожиданному произволу, я окинула быстрым взглядом комнату. Ничего интересного здесь не было. Помимо широкой кровати у стены стояло несколько сундуков, на которых сейчас лежала аккуратно сложенная наша с Ок'Тарнером одежда и все. Ни стула тебе, ни стола. Разве что еще имелось два окна, одно из которых было полностью закрыто ставнями, а второе наполовину. Благодаря чему комната была погружена в легкий сумрак.

— Лежу.

Судя по веселым ноткам в голосе муженька, нынешняя ситуация его совершенно не смущала.

— И давно ты тут лежишь?

Задавая очередной вопрос, я вернула все свое внимание Адеру. Сейчас, совершенно расслабленный, с распущенными волосами, а не собранными в хвост, как он обычно ходит, и в непринужденной позе, маг выглядел несколько моложе, чем я предполагала ранее. До этого момента мне казалось, что ему за тридцать, но сейчас поняла, что нет, все же он немного моложе. Хотя, если ему сбрить усы и бороду, то можно будет скинуть еще года три-четыре. Так что допускаю, что Ок'Тарнер старше Одариты не в два раза, а лет на десять. Но все это никак не влияло на его нынешнюю бесцеремонность. Он же обещал, что не будет ни принуждать меня к чему-либо, ни торопить.

— Со вчерашнего вечера.

Услышав ответ, я внимательнее присмотрелась к мужу, отмечая и его немного растрепанный вид после сна, и довольную улыбку, и смешинки в глазах. Ну и чего он веселится?

— Адер, ты обещал.

В отличие от брачной ночи в этот раз я уже не нервничала. Поэтому не дергалась особо и даже, несмотря на появившееся в душе возмущение, говорила довольно тихо. Не хватало только, чтобы кто-то услышал наши споры.

— Разве я нарушил свое слово?