И в горе, и в радости...(СИ)

Схватив Северуса за руку и с силой потянув, она заставила сесть его на кровать, где он сразу сгорбился, будто из него вытащили стальной стержень, который и держал спину этого гордеца ровной, и закрыл лицо руками.

Натали присела сбоку, притулившись к нему, и затихла, давая возможность собраться с духом и понять, что она ему не враг. Она надеялась, что он поверит и не закроется в своей броне ещё больше, отгораживаясь и от неё, как отгородился от остального мира.

— Ты права, это было глупо, — произнёс он глухо, не убирая ладоней от лица. — Было глупо надеяться, что ты никогда не узнаешь о моём прошлом. Не узнаешь о моих ошибках и моём предательстве.

Натали сидела не шевелясь, боясь даже вздохом нарушить создавшуюся атмосферу.

— Моё детство было совсем безрадостным. Мать, опасаясь отца-алкоголика, не баловала меня вниманием, да и жизнь наша не способствовала проявлению чувств. Единственным лучиком света в моей тусклой жизни была соседская рыжеволосая девочка, чьим хорошим расположением я желал пользоваться единолично.

И мне это почти удалось, целый год до поступления в Хогвартс, куда мы должны были отправиться вместе, я был счастлив, слушая её смех, звучавший для меня, утопал в её зелёных глазах, которые, как я верил, смотрели только на меня…

Эта идиллия закончилась первого сентября. Я поступил на Слизерин, а она на Гриффиндор…

Невзирая на недовольство слизеринцев, я продолжал с ней дружить, но мой мерзкий характер давал о себе знать всё чаще. Я не желал делить со всеми то, что, как я считал, принадлежало мне единолично.

Я всё чаще ругался с ней, в глубине души понимая, что во многом не прав. Потом мирился…

Она всегда прощала меня и даже защищала от своих гриффиндорцев, которые решили, что я прекрасный объект для их шуток и розыгрышей, очень часто достаточно болезненных и неприятных.

А я все больше углублялся в изучение темных заклинаний. Это было пугающе, но интересно.

Меня всегда интересовала магия и я удивлялся, почему её делят на тёмную и светлую? То, что считали тёмным, часто могло спасти жизнь, а вот мои противники не раз отправляли меня в больничное крыло, применяя вполне светлые заклинания, за которые их легко журили и отпускали.

В конце-концов они дошутились до того, что я чуть не погиб. Вот тут в первый раз и проявился директор. Нет, он не брал с нас, подростков, обетов, он просто заставил нас всех поверить в то, что было выгодно ему.

Виновники были благодарны за то, что их очередная выходка снова останется безнаказанной, а я, из стороны потерпевшей оказался стороной, обязанной Долгом Жизни за своё спасение. И кому?! Одному из моих врагов!..

Хуже всего было то, что рассказать хотя бы своей подруге правду о том, что произошло, я не мог. Если бы я заговорил, пострадал бы другой человек, который в этой истории хоть и был тем, по чьей вине я чуть не погиб, но не он был зачинщиком.

Зато мои противники не молчали и поделились своей версией моего спасения с моей подругой, в которую один из них был влюблён. Уж он-то постарался выглядеть в её глазах героем. После этого моя ненависть к нему была воспринята ей, как чёрная неблагодарность.

Камнем преткновения, разрушившим нашу, как оказалось, нестойкую дружбу, стало нанесённое ей мною оскорбление. Она не простила меня, хотя я умолял её об этом…

Расстроенный этим фактом, я с головой ушёл в изучение тех отраслей магии, которые были мне интересны. Вот тогда-то меня и заметил волшебник, которого я считал величайшим учёным и прекрасным политиком.

Его речи во время диспутов, на которые меня приглашали по рекомендациям Люциуса и некоторых однокурсников, вызывали в моей душе самый горячий отклик. Я рискнул поучаствовать в одном из них и был замечен.

Пребывая в эйфории, я не замечал изменений в лидере, за которым следовал. Я был молод, полон планов и идей, а то, что наш Лорд, которому я поклялся в верности, кажется, сходил с ума, не останавливало моего желания во что бы то ни стало добиться успеха.

Я желал доказать и своим врагам, и своей бывшей подруге, сразу после школы выскочившей замуж за того, кто ненавидел меня и кого я ненавидел не менее яростно, что я могу стать богатым и знаменитым.

Тем более, мне дали возможность выучиться и получить мастерство по зельям. Я был неимоверно горд, и когда Лорд поручил мне устроиться в Хогвартс на место уходящего профессора зелий, я не колебался ни минуты. Это была самая малость из того, чем я мог отплатить Повелителю за помощь мне.

Это задание и стало началом истории, в которой я сыграл роль палача моей подруги и тех, кто доверился мне, считая соратником. Я стал тем, кого обычно презирают воины, идущие в бой с открытым забралом. Я стал шпионом…

Но этим я не спас подругу и только теперь, по прошествии многих лет, смог понять, что тот, кому я доверился в тщетной попытке защитить единственного на тот момент важного для меня человека, даже и не собирался помогать, преследуя свои цели. Возможно, они были благородными, но мне от этого не легче и Лили не воскресишь…

***