И в сердце нож. На игле. Белое золото, черная смерть

— Я думала, она еще в ванной, но она, похоже, прокралась в гостиную бесшумно, босиком. Я была в гостиной, сидела на диване, спиной к столовой. Она вполне могла подслушивать незаметно для меня. — Она снова улыбнулась своим мыслям. — Очень похоже на Айрис. Я бы и так ей все рассказала, но она предпочла подслушивать.

— Вы не знали, что она сбежала из тюрьмы? — мягко спросил комиссар.

Наступило молчание, зрачки Билли расширились.

— Она сказала мне, что детективы Джонс и Джонсон выпустили ее искать Дика. Я этого не одобряла, но, в конце концов, это не мое дело.

Воцарилось гробовое молчание. Комиссар тяжело посмотрел на капитана, тот потупил взор. Гробовщик хмыкнул, но Могильщик сидел с серьезным выражением лица.

Билли заметила все эти странные перемены и спросила невинным голосом:

— А что это за кипа хлопка?

— В ней было восемьдесят семь тысяч долларов, похищенных у Дика, — пояснил весело Гробовщик. — Они были спрятаны внутри.

— О-о-о! — простонала Билли, падая на пол, но Могильщик успел ее подхватить.

Прошла неделя. Гарлем прочно занял первые страницы бульварных газет. Сексапильные девицы, обезумевшие убийцы, а также южные полковники и психи-детективы как могли развлекали почтеннейшую публику. Кровавые описания убийств и грабежей изображали Гарлем преступным адом. Дик О’Хара и Айрис проглатывались нью-йоркцами на завтрак вместе с овсянкой, обоим были предъявлены обвинения в мошенничестве и убийстве второй степени. Айрис вопила со страниц газет жирными черными строками заголовков, что ее надула полиция. Движение «Назад в Африку» состязалось с движением «Назад на Юг» за газетное пространство и читательские симпатии.

Погибшие стрелки были явно великими мастерами своего дела, и Могильщика с Гробовщиком все вокруг поздравляли с тем, что им посчастливилось уцелеть.

Полковнику Калхуну и его племяннику Рональду Компсону было предъявлено обвинение в убийстве Джошуа Пивина, рабочего из Гарлема. Но штат Алабама отказался выдать их нью-йоркской фемиде на основании того, что убийство нефа не составляет преступления по законам Алабамы.

Семьи поборников О’Мэлли устроили митинг в поддержку Гробовщика и Могильщика на том самом месте, где недавно были ограблены. Шесть свиных туш были пущены на жаркое, и детективам были вручены памятные карты Африки. От Могильщика потребовали речи. Он встал, посмотрел на карту и сказал:

— Братья, карта эта постарше меня. Если вы хотите попасть в эту вашу Африку, то это возможно только через могилу.

Никто не понял, что он имел в виду, но все равно он удостоился аплодисментов.

На следующий день оба детектива были упомянуты в приказе комиссара как проявившие исключительную отвагу и выдержку, но повышений не получили.

Владелец похоронного бюро Г. Исходус Клей всю неделю только и знал, что хоронил. Это оказалось столь прибыльным занятием, что он выдал своему шоферу и помощнику Джексону премию, каковая позволила последнему жениться на своей невесте, с которой он состоял в незаконной связи уже шесть лет.

Тихим вечером в среду Гробовщик, Могильщик и лейтенант Андерсон сидели в кабинете капитана и пили пиво.

— Не понимаю полковника, — говорил лейтенант. — Что он хотел — развалить Движение О’Мэлли или просто их ограбить? Кто он — борец за идею или просто вор?

— Он борец, — сказал Могильщик. — За то, чтобы чернокожие только и знали, что собирали хлопок на Юге.

— Да, полковник считал Движение таким же антиамериканским, как большевизм, и хотел уничтожить его любой ценой, — сказал Гробовщик.

— То есть, грабя, он совершал патриотический поступок? — иронически спросил Андерсон.

— А разве не так? — удивился Гробовщик.

Андерсон покраснел.

— Господи, вы же не знаете, что это за тип, — примирительно сказал Могильщик. — Он был готов вернуть им эти деньги, если бы они поехали на Юг и год-другой пособирали хлопок. Он же просто благодетель.

Андерсон понимающе кивнул и сказал:

— Понятно. Потому-то он и спрятал деньги в кипу хлопка. Это символ.

Могильщик уставился на Андерсона, потом на Гробовщика, но тот тоже не понял, что имел в виду лейтенант.

— По крайней мере, нам было проще их отыскать, — сказал Гробовщик.

— То есть? — спросил Андерсон.

— То есть? — эхом отозвался Гробовщик. Вопрос задел его за живое.

— Потому что так уж мы устроены, — нашелся Могильщик.

Тут уж лейтенант заморгают в замешательстве, а Гробовщик хмыкнул.

— Я хочу есть, — сказал Могильщик, чтобы положить конец. Мамаша Луис в их честь поджарила опоссума и подала к нему яме, капусту, окру и оставила их одних наслаждаться.

— Повезло, что эти южане дали полковнику столько денег, чтобы вербовать сборщиков хлопка, а то мы бы искали эти денежки и по сей день, — заметил Гробовщик.

— Да уж, хлопот было бы побольше, — согласился Могильщик.

— А как он вообще это вычислил? — осведомился Гробовщик. — Неужели, по-твоему, он сразу не смекнул, что с хлопком кто-то повозился? Чего-чего, а хлопок он знает.

— Может, нам надо было отправиться за ним?

— Но мы же вроде как вернули украденное. Как мы объясним еще восемьдесят семь тысяч?

— Но давай узнаем, куда он делся.