И в середине тебе станет легко

Но совесть реагирует на все, что этой связи способствует ей или угрожает. Поэтому наша совесть спокойна, когда мы ведем себя так, что можем быть уверены в своем праве по-прежнему принадлежать к группе, и неспокойна, когда мы каким-то образом нарушили условия группы и вынуждены опасаться, что полностью или частично утратили свое право на принадлежность. И все же обе стороны совести служат одной цели. Как кнут и пряник, они манят и гонят нас в одном и том же направлении. Они обеспечивают нашу связь с корнями и родом в целом.

Следовательно, мерилом для совести является то, что ценится в той группе, к которой мы принадлежим. Поэтому у людей, принадлежащих к разным группам, и совесть тоже разная, а у того, кто входит в несколько групп, для каждой из них своя совесть.

Совесть удерживает нас в группе, как собака удерживает овец в отаре. Но когда мы меняем свое окружение, она,

74

защищая нас, как хамелеон, меняет свою окраску. Поэтому рядом с матерью у нас одна совесть, а рядом с отцом другая. Третья в семье и четвертая на работе. Пятая в церкви и шестая за столиком в баре. Но для совести речь всегда идет о связи и связующей любви, о страхе расставания и потери.

И как же мы поступаем, если одна связь противостоит другой? Тогда мы ищем равновесия и порядка, насколько получится.

Приведу один пример.

Внимание и уважение

Муж и жена спросили учителя, что им делать с их дочерью. Дело в том, что жена теперь часто бывала вынуждена устанавливать для нее границы, а муж, как ей казалось, слишком мало ее в этом поддерживал.

Учитель в трех тезисах изложил им основы правильного воспитания:

1. Воспитывая своих детей, отец и мать, каждый по-своему, считают правильным то, что либо было важным, либо отсутствовало в семьях, где они воспитывались.

2. Ребенок следует тому и признает правильным то, что либо было важным для обоих родителей, либо отсутствовало в семье, где они воспитывались.

3. Если один из родителей одерживает в воспитании верх над другим, то ребенок втайне объединяется с тем, кто побежден.

Затем учитель предложил им следующее: они должны были позволить себе заметить, где и как их ребенок их любит. Тут они посмотрели друг другу в глаза и лучик света пробежал по их лицам.

А в заключение учитель посоветовал отцу, чтобы тот иногда давал своей дочери почувствовать, насколько он бывает рад, когда она хорошо ведет себя с матерью.

75

Верность

Совесть привязывает нас сильнее всего, если мы занимаем невысокое положение в группе и полностью ей подчинены. Но как только мы завоевываем в группе власть или становимся независимыми, связь ослабевает, а вместе с ней слабеет и голос совести.

Но люди слабые добросовестны, они остаются верными, поскольку привязаны. В семье это дети, на предприятии — простые рабочие, в армии — обычные солдаты, а в церкви — паства. На благо сильных членов группы они добросовестно рискуют здоровьем, невиновностью, счастьем и жизнью, даже если сильные бессовестно злоупотребляют ими ради того, что называют высшими целями.

Это те маленькие люди, что подставляют свою голову вместо людей больших, это палачи, выполняющие грязную работу, это герои на затерянном посту, овцы, следующие за пастухом, который ведет их на бойню, жертвы, платящие по чужим счетам. И это дети, которые самоотверженно заступаются за своих родителей или предков, исполняют то, чего не собирались, искупают то, чего не совершали, и отвечают за то, в чем не виноваты.

Приведу пример.

Место

Однажды, когда сын заупрямился, отец его наказал, и той же ночью ребенок повесился.

Теперь мужчина уже состарился, но вину свою переживал все так же тяжело. И как-то раз в разговоре с другом он вспомнил, что всего за несколько дней до самоубийства, когда мать за столом сказала, что беременна, его сын словно вне себя выкрикнул: «Но ради Бога, у нас же совсем нет места!» И он понял: ребенок повесился, чтобы снять с родителей эту заботу. Он освободил место для другого ребенка.

76

Верность и болезнь

Та же связующая любовь проявляется и в случаях тяжелых заболеваний, например, при анорексии. Поскольку страдающий истощением говорит в своей детской душе одному из родителей: «Лучше исчезну я, чем ты». Подобные болезни именно потому бывает так трудно излечить, что для нашей детской души они являются доказательством нашей невиновности, и с ее помощью мы надеемся обеспечить и сохранить свое право на принадлежность. С ними для нас связывается ощущение собственной верности.

А вот решения проблемы и исцеления больные в таких случаях, несмотря на уверения в обратном, боятся и избегают. Ибо связывается оно со страхом потери права на принадлежность и ощущением вины и предательства.

Граница