И вдруг раздался звонок

Ступая так, словно каждый шаг причинял ей невыразимые страдания, Габи поплелась в ванную комнату, вынула тальк из ящичка шкафа.

Мама взяла тальк и тут же попросила узнать у тетушки Марго, готов ли завтрак.

— А какао мне дадут? — потерлась щекой о мамино лицо Шарика.

— Скажи тетушке Марго, чтобы сварила Шарике какао, — велела мама.

Габи медленно вышла из комнаты в холл и там в щели паркета заметила булавку. Присев возле нее на корточки, Габи попыталась ногтями ее выковырять. И это ей почти удалось, когда вновь раздался мамин голос:

— Габи, я тебя, кажется, о чем-то просила!

Уму непостижимо! Откуда мама знает, что Габи еще не ходила в кухню? Правда, дверь в комнату открыта и Габи заметила булавку в холле возле дверей, но она совсем неслышно приступила к операции по ее вытаскиванию. Мама порой способна на удивительные вещи. Например, она видит сквозь стены. По вечерам, когда мама хочет, чтобы Габи погасила свет, она стучит ей в стену. Если Габи не тушит свет, мама тогда уже сердито барабанит. Сколько раз Габи пыталась разгадать эту тайну. Зажигала маленькую лампочку в своей комнате, шла в спальню родителей и очень тщательно исследовала стену, которая отделяет ее комнатку от маминой. Ни полоски, ни лучика света не проникало. Странно. И все-таки мама всегда знает, горит у нее свет или нет.

Габи засунула булавку обратно в щель между паркетом и вышла к тетушке Марго.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась Габи.

Тетушка Марго нарезала к завтраку хлеб. Нож застыл у нее в руке.

— Что ты натворила, Габи? Разбила что-нибудь?

— Ничего я не разбила. Я ни к чему не притрагивалась. Почему вы это спрашиваете?

— Больно уж ты вежливая.

"Ну и ну! Теперь плохо, что я вежливая. Не стоит с ним и связываться!"

Габи пожала плечами и спросила:

— Завтрак готов?

— Да, — кивнула тетушка Марго и разложила в хлебнице тонко нарезанные ломтики хлеба.

— А какао вы сегодня не варили к завтраку? — И Габи подошла к газовой плитке, чтобы самой в этом удостовериться.

— Все просили чаю, чаю с лимоном, так сказала твоя мама.

Габи удовлетворенно улыбнулась тетушке Марго.

— Так я им и передам. — И побежала в комнату.

Бледное личико Шарики раскраснелось от умывания и от удовольствия, что папа, взяв ее на руки, раскачивает, словно на качелях.

— Оп! — восклицал папа.

Шарика смеялась и пыталась дотянуться до одной из железных роз люстры.

— Оп! — воскликнул снова папа. Он нарочно подносил Шарику близко к люстре, но так, чтобы она не могла дотронуться до железной розы.

Габи, сжав тонкие губы, стояла в дверях и смотрела на железную розу. Она думала, что притащит как-нибудь из кухни табуретку, поставит на нее скамеечку и дотянется до железной розы. А может, и отломает ее от люстры, как срезала кожаные бантики с красных босоножек, за что, правда, она получила от мамы такую оплеуху, что у нее даже через час в ушах гудело.

Папа еще раз качнул Шарику, затем посадил ее на диван и потянулся было к Габи, чтобы и ее покачать, но тут в комнату вошла мама в легкой летней блузке и спросила у Габи:

— Завтрак готов?

Голос у мамы был раздраженным, как всегда, когда она куда-то спешила.

— Готов, — кивнула Габи и выскользнула в кухню.

К ее счастью, о какао все забыли. Даже Шарика вспомнила о нем, лишь когда дядя профессор положил ее на свой диванчик и принялся вертеть. Затем он повернул озабоченное лицо к родителям, которые стояли рядышком, опустив головы, словно напроказили и теперь ждут, каким будет наказание.

— Не понимаю, — сказал он им, — девочка уже должна была начать ходить. Учительница гимнастики занимается с ней регулярно?

— Каждый день, — ответила мама.

— Да, тут что-то не так.

Он вынул из кармана ментоловую конфетку и протянул Шарике. Она чинно взяла ее и проглотила целиком, не разгрызая, чтобы не ощущать вкуса. Мама быстро и ловко одела ее, а папа сел с профессором к письменному столу, и они начали тихонько переговариваться. Шарика мало что поняла, но была уверена, что беседуют они о том же, о чем говорили с Трескучкой. Затем дядя доктор встал из-за стола и пересел на диван рядом с Шарикой. Придвинул смешную, лысую, круглую голову совсем близко и начал расспрашивать Шарику:

— Как ты себя чувствуешь, девочка?

Шарика внимательно поглядела на блестящую круглую голову доктора и задумалась. Она знала, что на этот вопрос полагается ответить: "Благодарю вас, хорошо". Но так как родители всегда говорили о профессоре с большим уважением, она решила не торопиться с ответом. Как она себя чувствует? Ни хорошо, ни плохо… Никак себя не чувствует. А что нужно ответить, если ты никак себя не чувствуешь?

— Не знаю, — сказала Шарика.

— У тебя что-нибудь болит? — И дядя доктор снова сунул руку в карман.

Шарика с тревогой следила за ним: вдруг придется глотать еще одну ментоловую конфетку?

— Ты не любишь разговаривать? — спросил профессор. — Ты часто грустишь? У тебя плохое настроение?

И он так посмотрел на Шарику, что настроение у нее действительно упало.