И вдруг раздался звонок

Вероятно, ей удалось это сделать, и к тому времени, как тетя газовщица проглотила последний кусок, Шарика даже знала, какого покроя будет серебристое платье. Большая кожаная сумка, висевшая на шее тети газовщицы, то и дело подпрыгивала, когда та, усиленно жестикулируя, объясняла, что серебристое платье будет с большим вырезом, в талии узким, книзу широким.

Шарика и сейчас, как всегда, с увлечением слушала, какой красивой будет дочка тети газовщицы в новом платье.

Тетушка Марго заглянула в дверь и сказала Шарике, что им пора одеваться.

— Ты ведь знаешь… — И она многозначительно посмотрела на Шарику.

Как не знать! С утра Шарика ни о чем другом, кроме свадьбы, и думать не могла.

Тетя газовщица поднялась с места.

— Я показывала тебе фотографию Иби? — спросила она и полезла в раскачивающуюся огромную сумку.

Конечно, показывала, она каждый раз показывает фотографию, но Шари все-таки еще разок поглядела.

— Она очень красивая. — Шарика вернула фотографию тете.

Тетя газовщица углубилась в созерцание фотографии, словно желая проверить, правду ли сказала Шарика; чуть погодя она решила, что девочка сказала правду, и, поправив на носу очки, подтвердила:

— Да. Очень красивая.

Она наклонилась, поцеловала Шарику в макушку и пообещала зайти к ней в ближайшее время, когда будет проходить мимо.

Дверь за собой она не закрыла, и Шарика услышала, как тетушка Марго говорила в передней тете газовщице, что сейчас они отправятся на свадьбу.

— Скажите пожалуйста! — изумилась тетя газовщица.

— Мой сосед женится, — сообщила тетушка Марго. — Целыми днями бедная девочка сидит дома, я отвезу ее туда, хоть немного развлечется. Нас на обед пригласили.

— Скажите пожалуйста…

— Родители Шарики не знают. Они так боятся за нашу бедняжку, что не отпустили бы. Я ее тайком увезу. Конечно, на такси.

— Скажите пожалуйста!.. — в третий раз восторженно воскликнула тетя газовщица.

Этот разговор показался Шарике обидным. Потому что тайна есть тайна и о ней никому не положено рассказывать. Тетя газовщица, конечно, милая, и карманным фонариком играть интересно — включаешь, выключаешь, — и на фотографии дочь ее очень красивая, но что же это за тайна, если ее можно открыть тете газовщице?

Шарика перестала дуться, когда тетушка Марго одела ее. Она натянула ей на ноги красивые белые коски и строго посмотрела на телефон.

— Мы вызовем такси, — торжественно сообщила она.

Шарика кивнула, она знала, что тетушка Марго собирается вызвать такси, но не понимала, почему та не поднимает трубку, ведь фартук она уже давно сняла и переоделась в коричневое шелковое платье. Однако тетушка Марго сначала потащилась в кухню бог знает зачем, потом вернулась в комнату, еще раз заявила, что закажет по телефону такси, положила руку на аппарат, но так и не набрала номер.

— Тетушка Марго, — заговорила Шарика, которую на все обследования возили на такси, — надо набрать шесть двоек, потом сказать: "Прошу прислать такси на улицу Шеллэ десять".

Тетушка Марго из открытого окна наблюдала за безоблачным небом.

— Я дважды в жизни ездила в такси, — сообщила она, кивнув синему небу. — И оба раза шел проливной дождь.

Она еще раз обошла кругом комнату, потом решительно остановилась возле телефонного столика. Набрала номер. И когда на другом конце провода ответили — папа в таких случаях говорил несколько четких, коротких фраз, — она сначала поздоровалась, потом сказала, что она с маленькой девочкой отправляется на свадьбу, куда их пригласили. Затем она продиктовала адрес, и на этом операция закончилась, судя по всему, к превеликому удовлетворению тетушки Марго.

Когда они выбрались из машины около незнакомого дома, Шарика с интересом посмотрела на входную дверь. Это была чудесная дверь, девочка даже попросила тетушку Марго остановиться на минутку. Совсем не такая дверь, как у них. В доме, где жила Шарика, двери были узкие, застекленные, выкрашенные в зеленый цвет. Никогда никому в голову не придет даже внимание обратить на такую дверь. Ничего в ней нет особенного: сверху стекло, снизу дерево, и все. У этой же двери одна створка была закрыта, другая, подпертая палкой, распахнута, но даже на этой закрытой створке любопытного было больше, чем на всех дверях улицы Шеллэ, вместе взятых.

Тетушка Марго остановилась у закрытой створки с девочкой на руках. Шарика изумленно разглядывала дверь. На ней была вырезана целая куча сердец, а в каждом сердце какие-то знаки. Если бы тетушка Марго не понесла Шарику дальше, она, может, так бы все и глядела на дверь, потому что такая дверь никогда не наскучит.

Они пересекли квадратный двор. Тетушка Марго важно шествовала, высоко подняв голову и прижав к себе Шарику. Девочка едва успевала поворачиваться. В углу двора на солнышке грелись три кошки. Из открытого окна кто-то сказал:

— С самого утра гуляют!

Какой-то чумазый мальчишка выскочил из-за угла, догнал тетушку Марго и дернул ее за юбку.

— Платье Панни стоило шестьсот форинтов, — выпалил он и умчался.